20 апреля 2022
Больше санкций — всяких и разных! Именно в таких реалиях приходится сейчас существовать российской экономике. При этом основная трудность заключается не в их тяжести и проблемности, а в постоянном пополнении «черных» списков.
Контрагенты российских компаний зачастую опасаются иметь с ними дело. Вот заключишь контракт с российским партнером, а он вдруг станет подсанкционным! А товар уже в пути. Поэтому, как шутят представители экспортеров и импортеров, уж лучше сразу попасть под все санкции, чтобы ничего больше над головой не висело, а затем налаживать работу в новых условиях.
А работа понемногу налаживается. Запускаются схемы, которые позволяют отправлять свою продукцию за рубеж либо получать заказы из-за границы в обход выставленных барьеров. Самым проблемным местом в них остается логистика. Торговая блокада — она как неплотно затянутая удавка. Задушить не задушит, но дышать все равно сложно.
Хотя, конечно, схемы помогают не везде и не всегда. Если одни западные компании сами помогают искать обходные пути, чтобы не лишаться бизнеса в России, то другие, наоборот, даже без официального санкционного оформления полностью рвут все связи с российскими партнерами. Как с некоторым недоумением признают предприниматели, оказывается, теперь не все можно купить за деньги. Даже соображения коммерческой выгоды уходят порой на задний план под напором идеологии.
Как сообщил помощник президента РФ Максим Орешкин, падение российского импорта в марте составило «десятки процентов». С неэнергетическим экспортом спад, очевидно, не меньший. В апреле-мае, вероятно, дела пойдут лучше, но потери, конечно, будут большие. По прогнозам Министерства финансов и экономического развития, как заявил на заседании комитета Совета Федерации глава Счетной палаты РФ Алексей Кудрин, падение ВВП в текущем году составит более 10%.
Прогнозируются также инфляция на уровне порядка 20%, двукратный рост безработицы, суммарный ущерб от санкций в пределах 8% от ВВП. World Steel Association (Worldsteel) предсказывает на текущий год падение видимого потребления стальной продукции в России на 20% по сравнению с прошлым годом, от 43,9 млн. до 35,1 млн. т. С учетом неизбежного сокращения экспорта металлургам, скорее всего, придется уменьшать выплавку стали и производство проката.
Снижение спроса на стальную продукцию в России ощущается уже весьма заметно. В определенном смысле, повторяются кризисы 2015 и 2020 гг. У потребителей плохо с деньгами, финансирование дорогое, затраты растут опережающими темпами. Однако есть еще один мощный негативный фактор — отсутствие уверенности в будущем и неопределенность. Никто не знает, как повернутся дела через месяц или даже через неделю. Как говорится, снег еще сошел не полностью, и не вся дрянь вышла наружу. Металлургические компании пока не приступали к серьезным сокращениям производства. Но российский рынок постепенно наполняется и переполняется металлом. Заводские цены на апрель установились, но в мае их, скорее всего, придется понижать. По крайней мере, на спотовом рынке медленное удешевление наблюдается практически по всем позициям. Котировки у дистрибьюторов уже зачастую ниже, чем на металлургических предприятиях. А поднять их в нынешних условиях крайне проблематично.
В то же время, человек — это такая живучая скотина, что ко всему приспосабливается. На многих предприятиях жизнь буквально бьет ключом. Там реально берутся за импортозамещение, освоение выпуска новых видов продукции, разработку и внедрение новых идей. Причем есть отзывы о том, что от государства реально есть поддержка, а некоторые вещи, которые ранее серьезно мешали, убирают.
Правда, с другой стороны, РЖД — это зло. Увеличение расходов на перевозки, на аренду вагонов — это, пожалуй, не меньший удар по российскому бизнесу, чем любые санкции. В то же время, услуги автомобильного транспорта, которому отрезали европейское направление, дешевеют.
Можно сетовать на то, что российское государство, как и два года тому назад, собирается помогать, главным образом, «системообразующим» компаниям, которые, как правило, себя и так неплохо чувствуют. На их поддержку, в частности, в виде субсидирования процентных ставок, выделяется 1-1,5 трлн. руб., тогда как остальных поддерживают, в основном, больше морально, чем материально.
Но, с другой стороны, в критической ситуации приходится расставлять приоритеты. На помощь от государства могут рассчитывать только те, кто способны выполнять задачи стратегического уровня и решать реально важные для страны проблемы. Остальным надо задумываться о том, как стать полезными.
Так или иначе, при санкциях мы будем жить долго. А как жить, зависеть будет, прежде всего, от нас самих. Сейчас мы находимся в состоянии достаточно длительного переходного периода, словно переходим вброд болото по неверной, прогибающейся под ногами тропе. Впереди виднеются только размытые контуры желаемого будущего.
Например, медленно и постепенно выстраивается система платежей в национальных валютах, без задействования долларов и евро. Здесь ключевое значение имеет возможность использования такого механизма в нормальной повседневной экономической деятельности, а не в качестве аварийного эрзаца. Вообще, важнейшая задача на ближайшие месяцы — это создание новой нормальности, некой понятной и привычной системы, в которой нам всем жить. Людей, вообще-то, больше всего напрягают не лишения, а неизвестность.
Тут опять выступает вопрос о конечных целях всей этой заварушки. Глядя на западные страны, порой возникает впечатление, что им интересен сам процесс. Политики пиарятся, придумывают новые санкции — в общем, заняты делом. Параллельно происходит конфискация всех активов российского происхождения, до которых эта публика способна дотянуться.
То, что борьба с Россией сопровождается серьезными издержками для экономики и населения европейских стран, в расчет не принимается. Очевидно потому, что конфискуют активы в свою пользу одни, а издержки несут совсем другие. Характерно, что и принципиальное нежелание европейских политиков, чтобы энергокомпании платили за российский газ в рублях, заключается в том, что предложенный механизм не позволяет западным структурам накладывать лапу на эти платежи. То есть, не позволить России обойти санкции для них важнее, чем обеспечить газом свои экономики.
Между тем, апрель перевалил за середину, а значит, скоро придет время рассчитываться за газовые поставки. Могут состояться очень интересные открытия. А может, все пройдет тихо, без шума и пыли. Большой бизнес суеты не любит.
Кстати, вспоминается, что в прежние времена Советский Союз почти всегда жил при торговой блокаде той или иной степени жесткости. И наиболее впечатляющий ее прорыв состоялся в 30-е гг. ХХ века во времена Великой Депрессии. Тогда любой крупный клиент был на вес золота.
И это как бы не намек, но если западные страны ухнут в кризис аналогичного масштаба, вопрос о санкциях может отойти далеко на второй план. На мир сейчас накатываются сразу несколько кризисов — энергетический, ресурсный, продовольственный, а у нас как раз имеется почти все, что нужно. Да, и хороший рынок сбыта — тоже.
Санкции — оружие обоюдоострое. Россия — дорогой ценой, роняя капли крови и клочья шкуры, пытается оторвать свою экономику от западной, а внутренние цены — от мирового рынка. Если рубль укрепится надолго, есть шанс прекратить импорт инфляции, который так донимал отечественную экономику в прошлом году.
В то же время, в США и Европе произошел такой же инфляционный скачок, как в России в марте этого года. Но если у нас наиболее чувствительный удар пришелся по потребительскому рынку, то в западных странах подорожали ресурсы. Так, например, несмотря на слабый спрос котировки на горячекатаный прокат в ЕС, как правило, не опускаются ниже 1300 евро за т EXW, а арматура стоит от 1200 евро за т и выше. Металлургические компании прямо заявляют, что с такими ценами на газ и тарифами на электроэнергию не могут продавать дешевле. И это повышение, которое обещает быть долгосрочным явлением, пройдет по всей производственной цепочке.
Итальянская металлотрейдерская ассоциация Assofermet призвала Европейскую комиссию отменить все ограничения на импорт стали, чтобы насытить рынок и сбавить цены на прокат. Согласно ее заявлению, нынешние котировки просто невыносимо велики для нормальной экономики. Но Assofermet не права. Проблема европейского рынка стали заключается не в дефиците, а в высоких затратах. Если понизить цены, региональные металлурги просто начнут закрываться.
Европейский Центробанк отказался тем временем от повышения ключевой ставки, оставив ее на уровне 0,5%. Таким образом, в ЕС выбрали инфляцию. А вот в США прогнозируется повышение ставок, что поддержит доллар, но может привести к экономическому спаду. По крайней мере, Worldsteel называет изменение приоритетов американской монетарной политики одним из основных рисков для мировой экономики и рынка стали.
Говорят, что когда идешь по болоту, нельзя останавливаться — засосет. Поэтому надо идти дальше, смотреть под ноги и надеяться, что избранный путь приведет на твердую почву, а не в трясину.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Контрагенты российских компаний зачастую опасаются иметь с ними дело. Вот заключишь контракт с российским партнером, а он вдруг станет подсанкционным! А товар уже в пути. Поэтому, как шутят представители экспортеров и импортеров, уж лучше сразу попасть под все санкции, чтобы ничего больше над головой не висело, а затем налаживать работу в новых условиях.
А работа понемногу налаживается. Запускаются схемы, которые позволяют отправлять свою продукцию за рубеж либо получать заказы из-за границы в обход выставленных барьеров. Самым проблемным местом в них остается логистика. Торговая блокада — она как неплотно затянутая удавка. Задушить не задушит, но дышать все равно сложно.
Хотя, конечно, схемы помогают не везде и не всегда. Если одни западные компании сами помогают искать обходные пути, чтобы не лишаться бизнеса в России, то другие, наоборот, даже без официального санкционного оформления полностью рвут все связи с российскими партнерами. Как с некоторым недоумением признают предприниматели, оказывается, теперь не все можно купить за деньги. Даже соображения коммерческой выгоды уходят порой на задний план под напором идеологии.
Как сообщил помощник президента РФ Максим Орешкин, падение российского импорта в марте составило «десятки процентов». С неэнергетическим экспортом спад, очевидно, не меньший. В апреле-мае, вероятно, дела пойдут лучше, но потери, конечно, будут большие. По прогнозам Министерства финансов и экономического развития, как заявил на заседании комитета Совета Федерации глава Счетной палаты РФ Алексей Кудрин, падение ВВП в текущем году составит более 10%.
Прогнозируются также инфляция на уровне порядка 20%, двукратный рост безработицы, суммарный ущерб от санкций в пределах 8% от ВВП. World Steel Association (Worldsteel) предсказывает на текущий год падение видимого потребления стальной продукции в России на 20% по сравнению с прошлым годом, от 43,9 млн. до 35,1 млн. т. С учетом неизбежного сокращения экспорта металлургам, скорее всего, придется уменьшать выплавку стали и производство проката.
Снижение спроса на стальную продукцию в России ощущается уже весьма заметно. В определенном смысле, повторяются кризисы 2015 и 2020 гг. У потребителей плохо с деньгами, финансирование дорогое, затраты растут опережающими темпами. Однако есть еще один мощный негативный фактор — отсутствие уверенности в будущем и неопределенность. Никто не знает, как повернутся дела через месяц или даже через неделю. Как говорится, снег еще сошел не полностью, и не вся дрянь вышла наружу. Металлургические компании пока не приступали к серьезным сокращениям производства. Но российский рынок постепенно наполняется и переполняется металлом. Заводские цены на апрель установились, но в мае их, скорее всего, придется понижать. По крайней мере, на спотовом рынке медленное удешевление наблюдается практически по всем позициям. Котировки у дистрибьюторов уже зачастую ниже, чем на металлургических предприятиях. А поднять их в нынешних условиях крайне проблематично.
В то же время, человек — это такая живучая скотина, что ко всему приспосабливается. На многих предприятиях жизнь буквально бьет ключом. Там реально берутся за импортозамещение, освоение выпуска новых видов продукции, разработку и внедрение новых идей. Причем есть отзывы о том, что от государства реально есть поддержка, а некоторые вещи, которые ранее серьезно мешали, убирают.
Правда, с другой стороны, РЖД — это зло. Увеличение расходов на перевозки, на аренду вагонов — это, пожалуй, не меньший удар по российскому бизнесу, чем любые санкции. В то же время, услуги автомобильного транспорта, которому отрезали европейское направление, дешевеют.
Можно сетовать на то, что российское государство, как и два года тому назад, собирается помогать, главным образом, «системообразующим» компаниям, которые, как правило, себя и так неплохо чувствуют. На их поддержку, в частности, в виде субсидирования процентных ставок, выделяется 1-1,5 трлн. руб., тогда как остальных поддерживают, в основном, больше морально, чем материально.
Но, с другой стороны, в критической ситуации приходится расставлять приоритеты. На помощь от государства могут рассчитывать только те, кто способны выполнять задачи стратегического уровня и решать реально важные для страны проблемы. Остальным надо задумываться о том, как стать полезными.
Так или иначе, при санкциях мы будем жить долго. А как жить, зависеть будет, прежде всего, от нас самих. Сейчас мы находимся в состоянии достаточно длительного переходного периода, словно переходим вброд болото по неверной, прогибающейся под ногами тропе. Впереди виднеются только размытые контуры желаемого будущего.
Например, медленно и постепенно выстраивается система платежей в национальных валютах, без задействования долларов и евро. Здесь ключевое значение имеет возможность использования такого механизма в нормальной повседневной экономической деятельности, а не в качестве аварийного эрзаца. Вообще, важнейшая задача на ближайшие месяцы — это создание новой нормальности, некой понятной и привычной системы, в которой нам всем жить. Людей, вообще-то, больше всего напрягают не лишения, а неизвестность.
Тут опять выступает вопрос о конечных целях всей этой заварушки. Глядя на западные страны, порой возникает впечатление, что им интересен сам процесс. Политики пиарятся, придумывают новые санкции — в общем, заняты делом. Параллельно происходит конфискация всех активов российского происхождения, до которых эта публика способна дотянуться.
То, что борьба с Россией сопровождается серьезными издержками для экономики и населения европейских стран, в расчет не принимается. Очевидно потому, что конфискуют активы в свою пользу одни, а издержки несут совсем другие. Характерно, что и принципиальное нежелание европейских политиков, чтобы энергокомпании платили за российский газ в рублях, заключается в том, что предложенный механизм не позволяет западным структурам накладывать лапу на эти платежи. То есть, не позволить России обойти санкции для них важнее, чем обеспечить газом свои экономики.
Между тем, апрель перевалил за середину, а значит, скоро придет время рассчитываться за газовые поставки. Могут состояться очень интересные открытия. А может, все пройдет тихо, без шума и пыли. Большой бизнес суеты не любит.
Кстати, вспоминается, что в прежние времена Советский Союз почти всегда жил при торговой блокаде той или иной степени жесткости. И наиболее впечатляющий ее прорыв состоялся в 30-е гг. ХХ века во времена Великой Депрессии. Тогда любой крупный клиент был на вес золота.
И это как бы не намек, но если западные страны ухнут в кризис аналогичного масштаба, вопрос о санкциях может отойти далеко на второй план. На мир сейчас накатываются сразу несколько кризисов — энергетический, ресурсный, продовольственный, а у нас как раз имеется почти все, что нужно. Да, и хороший рынок сбыта — тоже.
Санкции — оружие обоюдоострое. Россия — дорогой ценой, роняя капли крови и клочья шкуры, пытается оторвать свою экономику от западной, а внутренние цены — от мирового рынка. Если рубль укрепится надолго, есть шанс прекратить импорт инфляции, который так донимал отечественную экономику в прошлом году.
В то же время, в США и Европе произошел такой же инфляционный скачок, как в России в марте этого года. Но если у нас наиболее чувствительный удар пришелся по потребительскому рынку, то в западных странах подорожали ресурсы. Так, например, несмотря на слабый спрос котировки на горячекатаный прокат в ЕС, как правило, не опускаются ниже 1300 евро за т EXW, а арматура стоит от 1200 евро за т и выше. Металлургические компании прямо заявляют, что с такими ценами на газ и тарифами на электроэнергию не могут продавать дешевле. И это повышение, которое обещает быть долгосрочным явлением, пройдет по всей производственной цепочке.
Итальянская металлотрейдерская ассоциация Assofermet призвала Европейскую комиссию отменить все ограничения на импорт стали, чтобы насытить рынок и сбавить цены на прокат. Согласно ее заявлению, нынешние котировки просто невыносимо велики для нормальной экономики. Но Assofermet не права. Проблема европейского рынка стали заключается не в дефиците, а в высоких затратах. Если понизить цены, региональные металлурги просто начнут закрываться.
Европейский Центробанк отказался тем временем от повышения ключевой ставки, оставив ее на уровне 0,5%. Таким образом, в ЕС выбрали инфляцию. А вот в США прогнозируется повышение ставок, что поддержит доллар, но может привести к экономическому спаду. По крайней мере, Worldsteel называет изменение приоритетов американской монетарной политики одним из основных рисков для мировой экономики и рынка стали.
Говорят, что когда идешь по болоту, нельзя останавливаться — засосет. Поэтому надо идти дальше, смотреть под ноги и надеяться, что избранный путь приведет на твердую почву, а не в трясину.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Вам также может быть интересно
11.04.2025
Ярмарка вакансий «Химия возможностей: стажировка & трудоустройство»
3 апреля прошла Ярмарка вакансий «Химия возможностей: стажировка & трудоустройство». Студенты химического факультета смогли напрямую поговорить с будущими работодателями, представить резюме, узнать о программах стажировок и летних практик. На Ярмарку пришли более 100 студентов, а также 17 школьников, для которых это мероприятие стало возможностью для ранней профориентации.
Промышленные партнеры химического факультета ТГУ презентовали на Ярмарке вакансий свои компании, рассказали студентам о предоставляемых возможностях для трудоустройства и рассмотрели резюме. Присутствовали представители следующих компаний: АО «Органика» (г. Новокузнецк), АО «Вектор-Бест» (г. Новосибирск), ООО «Уралпротект» (г. Магнитогорск), ООО «ИХТЦ» (г. Томск), НОЦ ГПН ООО «Мехатроник» (г. Томск), АО «ПФК Обновление» (г. Новосибирск), АО «НИИМЭ» (г. Зеленоград), КАО «Азот» (г. Кемерово), АО «Фармасинтез» (г. Иркутск), ООО «Угличская биофабрика» (г. Углич), АО «ГК «Титан» (г. Омск), ООО «Прайм Топ» (г. Липецк), АО «НПФ «Микран» (г. Томск), Филиал ООО «Газпромнефть – смазочные материалы» «Омский завод смазочных материалов» (г. Омск).
— Ярмарка вакансий на химическом факультете проводится ежегодно. Это традиционное мероприятие, благодаря которому студенты могут прокачать свои «гибкие навыки», наладить полезные связи, увидеть, какое разнообразное будущее их ожидает. Сегодня химики востребованы производством, они могут работать как на заводе, так и в НИИ, в университете, в школах, на предприятиях химической промышленности. Ярмарка вакансий позволяет понять свои возможности. Для школьников Ярмарка вакансий также была интересна, в том числе, для тех, кто еще не определился с будущей специальностью, — рассказала специалист по работе с промышленными партнерами Элина Абрамова.
Кроме того, на Ярмарке вакансий работали Центр компетенций ТГУ и Отдел практик и трудоустройства.
Источник: Химический факультет Томского государственного университета, chem.tsu.ru
Промышленные партнеры химического факультета ТГУ презентовали на Ярмарке вакансий свои компании, рассказали студентам о предоставляемых возможностях для трудоустройства и рассмотрели резюме. Присутствовали представители следующих компаний: АО «Органика» (г. Новокузнецк), АО «Вектор-Бест» (г. Новосибирск), ООО «Уралпротект» (г. Магнитогорск), ООО «ИХТЦ» (г. Томск), НОЦ ГПН ООО «Мехатроник» (г. Томск), АО «ПФК Обновление» (г. Новосибирск), АО «НИИМЭ» (г. Зеленоград), КАО «Азот» (г. Кемерово), АО «Фармасинтез» (г. Иркутск), ООО «Угличская биофабрика» (г. Углич), АО «ГК «Титан» (г. Омск), ООО «Прайм Топ» (г. Липецк), АО «НПФ «Микран» (г. Томск), Филиал ООО «Газпромнефть – смазочные материалы» «Омский завод смазочных материалов» (г. Омск).
— Ярмарка вакансий на химическом факультете проводится ежегодно. Это традиционное мероприятие, благодаря которому студенты могут прокачать свои «гибкие навыки», наладить полезные связи, увидеть, какое разнообразное будущее их ожидает. Сегодня химики востребованы производством, они могут работать как на заводе, так и в НИИ, в университете, в школах, на предприятиях химической промышленности. Ярмарка вакансий позволяет понять свои возможности. Для школьников Ярмарка вакансий также была интересна, в том числе, для тех, кто еще не определился с будущей специальностью, — рассказала специалист по работе с промышленными партнерами Элина Абрамова.
Кроме того, на Ярмарке вакансий работали Центр компетенций ТГУ и Отдел практик и трудоустройства.
Источник: Химический факультет Томского государственного университета, chem.tsu.ru
07.04.2025
Бегом, пешком и ползком. Российский и мировой рынок стали: 23—30 марта 2025 г.
Прошлая неделя вместила в себя такие события как отчет о работе правительства в Государственной Думе, весьма насыщенная поездка президента в Мурманск, 12-часовые экспертные переговоры в Эр-Рияде. На международном уровне в центре внимания продолжает оставаться американский президент Дональд Трамп, который ввел 25%-ные пошлины уже и на импорт автомобилей.
Выступление премьер-министра Михаила Мишустина в Госдуме в очередной раз продемонстрировало, что российская экономика имеет двойственный характер. В ней вполне уживаются и достаточно высокие темпы роста ВВП и промышленного производства, о которых поведал премьер, и тотальное замедление инвестиционных процессов из-за высоких процентных ставок.
Конечно, любому хотелось бы жить в прекрасном мире исполняемых национальных проектов, укрепляющегося технологического суверенитета, растущего внутреннего спроса, являющегося главным локомотивом отечественной экономики. Но бесспорные данные о сокращении видимого потребления стальной продукции показывают, что реальная обстановка не так хороша.
Впрочем, это наша давняя традиция. Еще Ленинские декреты в значительной мере представляли собой виртуальную реальность. В них декларировались идеи, показывался примерный путь их воплощения в жизнь, а дальше все зависело от исполнителей на местах.
Три с лишним года ускоренного и во многом вынужденного импортозамещения показали самые «тонкие» места российской экономики. Прежде всего, это нехватка людей. Компетентных управленцев, способных разрабатывать и реализовывать стратегические проекты. Инженеров и ученых, благодаря которым появляются и воплощаются в жизнь передовые технические идеи. Квалифицированных специалистов, непосредственно продвигающих все на практике. Сильный тормозящий эффект оказывают бюрократия, боязнь малейшего риска на управленческом уровне, отсутствие четкой ответственности, банальная алчность.
Не то, чтобы у нас все было так плохо — в большинстве других мест еще хуже. Иначе по итогам 2024 г. Россия не заняла бы третье место в G20 по темпам экономического роста. Где собираются правильные люди, там и получаются правильные результаты. Просто на очень и очень многие направления их не хватает.
Например, несколько шокирующие выводы показали ряд исследований, раскрывающих положение дел в строительной отрасли, безусловно, важнейшей для металлопотребления. Так, в РИА Недвижимость привели данные консалтинговой компании в сфере промышленности стройматериалов СМПро. В соответствии с ними, в себестоимости жилья в последнее десятилетие резко возросла доля непроизводственных затрат.
Если в 2014 г. на прибыль девелопера, затраты на приобретение прав на земельный участок, стоимость прокладки внешних инженерных коммуникаций и их подключения, затраты на ввод в эксплуатацию, а также рекламу, содержание компании и выплаты по кредитам приходилось 32% от стоимости новостройки, то в 2024 г. — уже 58%. Тогда как доля строительных материалов сократилась от 45 до 25%, а строительно-монтажных работ — от 23 до 17%. В 2024 г., как сообщает СМПро, стоимость строительно-монтажных монтажных работ увеличилась лишь на 14%, в то время как прочие составляющие цены новостройки — на 45%.
В онлайн-дискуссии «ЕРЗ-тренды», проведенной порталом «Единый ресурс застройщиков» на прошлой неделе, отмечалось, что рост себестоимо сти строительства в жилищном секторе достигает 50-65% по отношению к 2023 г., причем наибольший вклад в него внесли банковские проценты, покупка земли, инженерная и социальная инфраструктура, заработные платы управленческого персонала.
Челябинская девелоперская компания «Группа Голос» оценила удорожание строительства дома, начатого в первом квартале 2023 г., в 18%. При этом собственно расходы на нулевой цикл и возведение стен практически не изменились, но вот фасады, балконное остекление, механизация и транспорт подорожали более чем на 40%, а некоторые категории минераловатной плиты — более чем на 65%.
Наверное, Центральный банк, который уже более полутора лет безуспешно пытается остановить инфляцию, смотрит куда-то не совсем туда. Ее основным источником достаточно четко видится увеличение затрат бизнеса, в котором можно выделить несколько составляющих.
Да, в немалой степени это перегрев экономики, о котором говорили в ЦБ в 2023-2024 гг. Инвестиционный подъем, рожденный господдержкой и уходом с российского рынка западных компаний, привел к увеличению спроса на рабочую силу и другие ресурсы. Льготная массовая ипотека создала дополнительный спрос на жилье, превышавший возможности девелоперов.
Но это только часть ответа. Как представляется, не меньшую роль сыграл импорт. Сначала «импорт инфляции» в 2021 г., когда триллионы долларов, вброшенные в экономику западных стран, привели к удорожанию всех товаров и ресурсов, что через прозрачные в те времена границы перешло к нам. Затем санкции значительно увеличили стоимость импортных товаров для российских покупателей за счет накладных расходов. Да и скачки курса рубля этому очень поспособствовали.
Этому можно было бы противопоставить расширение внутреннего предложения, но... не сыграло. Не хватило, прежде всего, людей — организаторов производства и квалифицированных исполнителей. А затем повышение процентных ставок окончательно поставило на этом пути крест. Кроме того, удорожание кредитов стало еще одним источником роста затрат.
Наконец, практически не было организовано никакого контроля над ценами. Хотя еще в 2021 г. было понятно, что резкое подорожание всего и вся в России не имеет под собой никаких внутренних причин. Меры правительства (например, экспортные, затем курсовые пошлины на стальную продукцию) оказались сильно запоздалыми. А в строительном секторе на этот счет не было сделано вообще ничего.
В итоге затраты продолжают расти, тогда как денежно-кредитная политика направлена исключительно на удушение спроса, т. е. только усугубляет проблему. И хотя в правительстве уже появилось понимание необходимости смены курса, реальных шагов пока нет. Спад, начавшийся в экономике прошлой осенью, не сильно испортил хорошие статистические показатели 2024 г. Первый квартал 2025 г., по-видимому, окажется заметно хуже, но соответствующая статистика появится лишь в апреле-мае.
В общем, ближайшие месяцы российским поставщикам стальной продукции придется прожить в состоянии стагфляции. В строительстве сокращается количество новых строек, прежние проекты постепенно заканчиваются. В правительстве видят риск падения в 2027-2028 гг. и заявляют о подготовке мер противодействия, но медленное ухудшение будет происходить и в текущем году.
Поставщики стальной продукции не видят возможности для весеннего подъема на российском рынке. Вот уже март подошел к концу, причем, на редкость теплый март, а видимый спрос на арматуру, листовой прокат и сварные трубы так и оставался низким. Очевидно, высокие ставки и дальше будут препятствовать росту.
Поэтому металлургическим компаниям и дальше придется ограничивать объем производства и уделять повышенное внимание экспорту несмотря на слишком сильный, по их мнению, рубль. Хотя на самом деле это не рубль сильный (до начала 2022 г. он был еще сильнее, и никто на него не жаловался), а долларовые цены на мировом рынке низкие и затраты высокие.
За рубежом продолжают усиливаться протекционистские настроения. Все больше рынков закрываются от импорта или устанавливают входные барьеры. Вот там цены растут, хотя этот процесс имеет как начало, так и конец. Например, во Вьетнаме местные производители начали сбавлять котировки, а в Евросоюзе и США повышение замедлилось. Причем, основной причиной местные специалисты называют недостаточный спрос. Американские пошлины пока не запустили процесс импортозамещения — такие вещи быстро не делаются, а вот вызванное ими сокращение оборотов международной торговли уже сказывается. И на экономике самих США — тоже.
В Китае на первый план вышел вопрос об уменьшении объемов выплавки стали. Предлагается сократить его на 20-50 млн. т по сравнению с прошлым годом. Причем 50 млн. т выглядят более обоснованными. По оценкам компании Mysteel, внутреннее потребление в Китае в текущем году уменьшится на 3% по сравнению с 2024 г., т. е. на 25-30 млн. т, а экспорт упадет из-за антидемпинга.
Впрочем, хотя парочка компаний сообщила о снижении выплавки в апреле, в целом по отрасли в Китае сейчас наблюдается рост. Все-таки весна — это период сезонного подъема в строительном секторе. Правда, пока что покупательская активность там довольно слабая, а котировки на прокат на Шанхайской фьючерсной биржи не растут.
Вполне вероятно, что производство стали в Китае упадет во втором полугодии, как это и было в предыдущие три года. Не исключено, что такую же ограничительную политику придется проводить и российским металлургическим компаниям.
Хорошо, когда хотя бы часть отечественной экономики продолжает быстро бежать вперед. Но многие вынуждены сбавлять темп.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Выступление премьер-министра Михаила Мишустина в Госдуме в очередной раз продемонстрировало, что российская экономика имеет двойственный характер. В ней вполне уживаются и достаточно высокие темпы роста ВВП и промышленного производства, о которых поведал премьер, и тотальное замедление инвестиционных процессов из-за высоких процентных ставок.
Конечно, любому хотелось бы жить в прекрасном мире исполняемых национальных проектов, укрепляющегося технологического суверенитета, растущего внутреннего спроса, являющегося главным локомотивом отечественной экономики. Но бесспорные данные о сокращении видимого потребления стальной продукции показывают, что реальная обстановка не так хороша.
Впрочем, это наша давняя традиция. Еще Ленинские декреты в значительной мере представляли собой виртуальную реальность. В них декларировались идеи, показывался примерный путь их воплощения в жизнь, а дальше все зависело от исполнителей на местах.
Три с лишним года ускоренного и во многом вынужденного импортозамещения показали самые «тонкие» места российской экономики. Прежде всего, это нехватка людей. Компетентных управленцев, способных разрабатывать и реализовывать стратегические проекты. Инженеров и ученых, благодаря которым появляются и воплощаются в жизнь передовые технические идеи. Квалифицированных специалистов, непосредственно продвигающих все на практике. Сильный тормозящий эффект оказывают бюрократия, боязнь малейшего риска на управленческом уровне, отсутствие четкой ответственности, банальная алчность.
Не то, чтобы у нас все было так плохо — в большинстве других мест еще хуже. Иначе по итогам 2024 г. Россия не заняла бы третье место в G20 по темпам экономического роста. Где собираются правильные люди, там и получаются правильные результаты. Просто на очень и очень многие направления их не хватает.
Например, несколько шокирующие выводы показали ряд исследований, раскрывающих положение дел в строительной отрасли, безусловно, важнейшей для металлопотребления. Так, в РИА Недвижимость привели данные консалтинговой компании в сфере промышленности стройматериалов СМПро. В соответствии с ними, в себестоимости жилья в последнее десятилетие резко возросла доля непроизводственных затрат.
Если в 2014 г. на прибыль девелопера, затраты на приобретение прав на земельный участок, стоимость прокладки внешних инженерных коммуникаций и их подключения, затраты на ввод в эксплуатацию, а также рекламу, содержание компании и выплаты по кредитам приходилось 32% от стоимости новостройки, то в 2024 г. — уже 58%. Тогда как доля строительных материалов сократилась от 45 до 25%, а строительно-монтажных работ — от 23 до 17%. В 2024 г., как сообщает СМПро, стоимость строительно-монтажных монтажных работ увеличилась лишь на 14%, в то время как прочие составляющие цены новостройки — на 45%.
В онлайн-дискуссии «ЕРЗ-тренды», проведенной порталом «Единый ресурс застройщиков» на прошлой неделе, отмечалось, что рост себестоимо сти строительства в жилищном секторе достигает 50-65% по отношению к 2023 г., причем наибольший вклад в него внесли банковские проценты, покупка земли, инженерная и социальная инфраструктура, заработные платы управленческого персонала.
Челябинская девелоперская компания «Группа Голос» оценила удорожание строительства дома, начатого в первом квартале 2023 г., в 18%. При этом собственно расходы на нулевой цикл и возведение стен практически не изменились, но вот фасады, балконное остекление, механизация и транспорт подорожали более чем на 40%, а некоторые категории минераловатной плиты — более чем на 65%.
Наверное, Центральный банк, который уже более полутора лет безуспешно пытается остановить инфляцию, смотрит куда-то не совсем туда. Ее основным источником достаточно четко видится увеличение затрат бизнеса, в котором можно выделить несколько составляющих.
Да, в немалой степени это перегрев экономики, о котором говорили в ЦБ в 2023-2024 гг. Инвестиционный подъем, рожденный господдержкой и уходом с российского рынка западных компаний, привел к увеличению спроса на рабочую силу и другие ресурсы. Льготная массовая ипотека создала дополнительный спрос на жилье, превышавший возможности девелоперов.
Но это только часть ответа. Как представляется, не меньшую роль сыграл импорт. Сначала «импорт инфляции» в 2021 г., когда триллионы долларов, вброшенные в экономику западных стран, привели к удорожанию всех товаров и ресурсов, что через прозрачные в те времена границы перешло к нам. Затем санкции значительно увеличили стоимость импортных товаров для российских покупателей за счет накладных расходов. Да и скачки курса рубля этому очень поспособствовали.
Этому можно было бы противопоставить расширение внутреннего предложения, но... не сыграло. Не хватило, прежде всего, людей — организаторов производства и квалифицированных исполнителей. А затем повышение процентных ставок окончательно поставило на этом пути крест. Кроме того, удорожание кредитов стало еще одним источником роста затрат.
Наконец, практически не было организовано никакого контроля над ценами. Хотя еще в 2021 г. было понятно, что резкое подорожание всего и вся в России не имеет под собой никаких внутренних причин. Меры правительства (например, экспортные, затем курсовые пошлины на стальную продукцию) оказались сильно запоздалыми. А в строительном секторе на этот счет не было сделано вообще ничего.
В итоге затраты продолжают расти, тогда как денежно-кредитная политика направлена исключительно на удушение спроса, т. е. только усугубляет проблему. И хотя в правительстве уже появилось понимание необходимости смены курса, реальных шагов пока нет. Спад, начавшийся в экономике прошлой осенью, не сильно испортил хорошие статистические показатели 2024 г. Первый квартал 2025 г., по-видимому, окажется заметно хуже, но соответствующая статистика появится лишь в апреле-мае.
В общем, ближайшие месяцы российским поставщикам стальной продукции придется прожить в состоянии стагфляции. В строительстве сокращается количество новых строек, прежние проекты постепенно заканчиваются. В правительстве видят риск падения в 2027-2028 гг. и заявляют о подготовке мер противодействия, но медленное ухудшение будет происходить и в текущем году.
Поставщики стальной продукции не видят возможности для весеннего подъема на российском рынке. Вот уже март подошел к концу, причем, на редкость теплый март, а видимый спрос на арматуру, листовой прокат и сварные трубы так и оставался низким. Очевидно, высокие ставки и дальше будут препятствовать росту.
Поэтому металлургическим компаниям и дальше придется ограничивать объем производства и уделять повышенное внимание экспорту несмотря на слишком сильный, по их мнению, рубль. Хотя на самом деле это не рубль сильный (до начала 2022 г. он был еще сильнее, и никто на него не жаловался), а долларовые цены на мировом рынке низкие и затраты высокие.
За рубежом продолжают усиливаться протекционистские настроения. Все больше рынков закрываются от импорта или устанавливают входные барьеры. Вот там цены растут, хотя этот процесс имеет как начало, так и конец. Например, во Вьетнаме местные производители начали сбавлять котировки, а в Евросоюзе и США повышение замедлилось. Причем, основной причиной местные специалисты называют недостаточный спрос. Американские пошлины пока не запустили процесс импортозамещения — такие вещи быстро не делаются, а вот вызванное ими сокращение оборотов международной торговли уже сказывается. И на экономике самих США — тоже.
В Китае на первый план вышел вопрос об уменьшении объемов выплавки стали. Предлагается сократить его на 20-50 млн. т по сравнению с прошлым годом. Причем 50 млн. т выглядят более обоснованными. По оценкам компании Mysteel, внутреннее потребление в Китае в текущем году уменьшится на 3% по сравнению с 2024 г., т. е. на 25-30 млн. т, а экспорт упадет из-за антидемпинга.
Впрочем, хотя парочка компаний сообщила о снижении выплавки в апреле, в целом по отрасли в Китае сейчас наблюдается рост. Все-таки весна — это период сезонного подъема в строительном секторе. Правда, пока что покупательская активность там довольно слабая, а котировки на прокат на Шанхайской фьючерсной биржи не растут.
Вполне вероятно, что производство стали в Китае упадет во втором полугодии, как это и было в предыдущие три года. Не исключено, что такую же ограничительную политику придется проводить и российским металлургическим компаниям.
Хорошо, когда хотя бы часть отечественной экономики продолжает быстро бежать вперед. Но многие вынуждены сбавлять темп.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
05.04.2025
Без ума, но с фантазией. Российский и мировой рынок стали: 9—16 марта 2025 г.
Прошедшая неделя запомнилась, прежде всего, событиями в военно-политической сфере. А на рынке стальной продукции наиболее обсуждаемой темой уже которую неделю подряд являются американские пошлины.
Отсрочка закончилась, и с 12 марта они вступили в силу. Причем, для канадских и мексиканских компаний к основной ставке 25% добавились еще 25%, которыми облагается весь импорт из этих стран, а для китайских тариф в совокупности достиг 70%.
Практически все отраслевые специалисты вне США критикуют действия американской администрации, указывая, что их последствием станет (уже стал) подъем цен на металл. Действительно, стоимость всех категорий листового проката в США к настоящему времени возросла более чем на 30% по сравнению с началом текущего года.
Причем, под тарифы попал не только прокат. Они также распространяются на сотни видов металлоизделий — от гвоздей и алюминиевых банок для напитков до металлоконструкций и бульдозерных ножей. С одной стороны, это сильно затрудняет любой обход тарифов, но с другой, подорожание затрагивает практически всю экономику.
Для международной торговли стальной продукцией обновленная версия американских тарифов представляет собой серьезную встряску. В эпицентре кризиса оказывается Канада. Из немногим более 12 млн. т стали, которые ежегодно выплавляются в стране, почти половина экспортируется в США. А обратно приходит порядка 3,5 млн. т американской стальной продукции. В автомобилестроении переплетение экономик двух стран еще более тесное.
Металлургические компании из ряда стран (Бразилия, Южная Корея, Австралия) надеются на то, что вскоре им удастся получить освобождение от стальных тарифов, как это произошло в 2018 г. Тогда все тоже началось с введения 25%-ных пошлин для всех без исключения, а затем американские власти фактически начали торговать льготами, получая взамен согласие зарубежных производителей на добровольное ограничение поставок.
Вообще, вопрос о льготах и исключениях имеет принципиальный характер. Нынешняя идеология американских властей ставит во главу угла импортозамещение и локализацию. От иностранных компаний прямо требуется создание производственных мощностей в самих США — только при таком условии они получат беспрепятственный доступ на американский рынок.
Правда, тут может возникнуть ситуация, когда высокие американские цены будут компенсироваться высокими американскими затратами. Но у США есть, как минимум, один козырь (точнее, два, если считать их президента) — относительно низкая стоимость электроэнергии и природного газа. Здесь Штаты кроют даже Китай, который более половины потребностей в газе покрывает за счет импорта, а в электроэнергетике вкладывает триллионы юаней в новые возобновляемые генерирующие мощности и расширение электросетей.
Если США снова начнут приоткрывать калитку на свой рынок для избранных союзников (в древнеримском понимании), может очень легко повториться ситуация 2018 г. Тогда после введения стальных тарифов цены на стальную продукцию взлетели вверх на 25-30%, а по мере предоставления исключений начали опускаться. В 2019 г., когда более 70% американского импорта стали было так иначе выведено из-под действия тарифов, котировки вообще упали чуть ли не вдвое по сравнению с прежним пиком.
Пока что дело представляется так, словно власти США намеренно и добровольно подвергают свою экономику шоку, подобно как Россия получила в 2022 г. шок от санкций. Но тогда иностранные компании добровольно или по принуждению начали покидать отечественный рынок. США, наоборот, рассчитывают на приток зарубежных инвестиций в новые производственные мощности.
Это процесс не быстрый, и для его реализации необходимо, как минимум, поддерживать привлекательность американского внутреннего рынка. Если нынешняя администрация Белого Дома (вашингтонского) будет упорно гнуть свою линию и не утратит контроль над Конгрессом на промежуточных выборах 2026 г., страну будет сильно колбасить несколько лет, но на выходе могут получиться интересные результаты. По крайней мере, можно будет говорить о наличии хотя бы в некоторых американских кругах стратегии долгосрочного планирования.
В общем, за США будет интересно следить. А вот на мировом рынке стали американские пошлины запускают новый раунд протекционизма, который распространился на те страны, которые ранее этим не увлекались. Под ударом оказался в первую очередь Китай. После того как Вьетнам установил предварительные антидемпинговые пошлины на китайский горячекатаный прокат, расследования по импорту аналогичной продукции запустили Южная Корея, Мексика и Тайвань.
На сессии Всекитайского собрания народных представителей, которая проходила с 5 по 11 марта, было заявлено, что объемы выплавки стали в стране необходимо уменьшать. А руководители трех крупных металлургических групп в своих выступлениях предложили создать общенациональную систему развития производственных мощностей. Чтобы государство контролировало и координировало процесс создания новых производственных линий и закрытие устаревших и неэффективных.
Каких-либо конкретных решений по этому вопросу принято не было. Но очевидно, что Китай продолжит сокращать объемы выплавки стали. А в сортаменте металлургических компаний будет увеличиваться доля специализированной премиальной продукции. На внешних рынках китайских поставщиков заменят другие. Вьетнамские, японские, индонезийские, турецкие компании будут только рады. Многие из них также намерены расширять поставки в США, где уже не должно быть конкуренции со стороны «льготников».
Европейская металлургическая ассоциация Eurofer издала привычный плач о том, что прокат, вынужденный покинуть американский рынок из-за пошлин, непременно ломанется в Европу. Кстати, на этот раз для этого есть основания, так как канадские, мексиканские, бразильские и южнокорейские металлурги точно интересуются альтернативными направлениями.
Как и в 2018 г., Европейская комиссия прибегла к превентивным мерам, ужесточив ограничения на импорт стали. По некоторым категориям стальной продукции урезали квоты и запретили переносить не использованные объемы на следующий квартал. Практически по всем категориям введены лимиты на максимальную долю крупнейших поставщиков, относящихся к «прочим странам».
Так, например, Вьетнам, Япония, Тайвань и другие не могут превысить во втором квартале 2025 г. долю в 13% от общей квоты для стран, не имеющих индивидуальных лимитов на поставки горячекатаного проката. К таковым относятся Турция, Индия, Южная Корея, Великобритания и Сербия. Они в апреле-июне имеют право беспошлинно отправить в ЕС от 142,38 тыс. (Сербия) до 397,96 тыс. т данной продукции (Турция), а для всех прочих стран предельный показатель составит 116,45 тыс. т.
От всех этих тревожных событий цены на стальную продукцию на мировом рынке в целом немного возросли. В частности, заметную роль сыграл подорожавший в США металлолом, вызвавший увеличение стоимости этого сырья в Турции и азиатских странах. Турецкие металлургические компании начали в ответ поднимать котировки на заготовку и готовую стальную продукцию.
Понемногу прибавляет прокат и в России. Металлургические компании повысили цены на некоторые виды проката в марте и планируют более широкое подорожание в апреле. В этом им помогает, в первую очередь, ограничение внутренних поставок. Для этой цели используются ремонты, экспорт, прямое снижение уровня загрузки мощностей.
Данная стратегия дает эффект. Особого избытка предложения на рынке не ощущается. Исключением являются, как и ранее, сварные трубы общего назначения, но даже они немного подорожали за последнее время. Правда, спотовый рынок растет медленнее первичного. Фактически воспроизводится прошлогодняя ситуация, которая завершилась масштабной коррекцией заводских цен.
Основная проблема заключается в недостаточном спросе. Государство снова авансировало контракты, резко увеличив бюджетные расходы в январе-феврале по сравнению с прошлым годом. Относительно теплая зима поддержала потребление в строительстве. Но сейчас влияние этих факторов сходит на нет. А что тогда будет? Пока что дистрибьюторы не видят существенного расширения видимого спроса. Весеннего оживления еще нет, и не факт, что оно вообще произойдет.
При этом, существенные изменения экономической политики маловероятны. Официальный уровень инфляции в феврале достиг 10,06% против 9,92% в январе. Поэтому в Центральном банке не исключают, что на заседании 21 марта может быть принято решение о повышении ключевой ставки. Этот вариант выглядит не самым вероятным, но о понижении речи вообще не идет. Так что, рыночная обстановка в обозримом будущем, скорее всего, не претерпит особых изменений.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Отсрочка закончилась, и с 12 марта они вступили в силу. Причем, для канадских и мексиканских компаний к основной ставке 25% добавились еще 25%, которыми облагается весь импорт из этих стран, а для китайских тариф в совокупности достиг 70%.
Практически все отраслевые специалисты вне США критикуют действия американской администрации, указывая, что их последствием станет (уже стал) подъем цен на металл. Действительно, стоимость всех категорий листового проката в США к настоящему времени возросла более чем на 30% по сравнению с началом текущего года.
Причем, под тарифы попал не только прокат. Они также распространяются на сотни видов металлоизделий — от гвоздей и алюминиевых банок для напитков до металлоконструкций и бульдозерных ножей. С одной стороны, это сильно затрудняет любой обход тарифов, но с другой, подорожание затрагивает практически всю экономику.
Для международной торговли стальной продукцией обновленная версия американских тарифов представляет собой серьезную встряску. В эпицентре кризиса оказывается Канада. Из немногим более 12 млн. т стали, которые ежегодно выплавляются в стране, почти половина экспортируется в США. А обратно приходит порядка 3,5 млн. т американской стальной продукции. В автомобилестроении переплетение экономик двух стран еще более тесное.
Металлургические компании из ряда стран (Бразилия, Южная Корея, Австралия) надеются на то, что вскоре им удастся получить освобождение от стальных тарифов, как это произошло в 2018 г. Тогда все тоже началось с введения 25%-ных пошлин для всех без исключения, а затем американские власти фактически начали торговать льготами, получая взамен согласие зарубежных производителей на добровольное ограничение поставок.
Вообще, вопрос о льготах и исключениях имеет принципиальный характер. Нынешняя идеология американских властей ставит во главу угла импортозамещение и локализацию. От иностранных компаний прямо требуется создание производственных мощностей в самих США — только при таком условии они получат беспрепятственный доступ на американский рынок.
Правда, тут может возникнуть ситуация, когда высокие американские цены будут компенсироваться высокими американскими затратами. Но у США есть, как минимум, один козырь (точнее, два, если считать их президента) — относительно низкая стоимость электроэнергии и природного газа. Здесь Штаты кроют даже Китай, который более половины потребностей в газе покрывает за счет импорта, а в электроэнергетике вкладывает триллионы юаней в новые возобновляемые генерирующие мощности и расширение электросетей.
Если США снова начнут приоткрывать калитку на свой рынок для избранных союзников (в древнеримском понимании), может очень легко повториться ситуация 2018 г. Тогда после введения стальных тарифов цены на стальную продукцию взлетели вверх на 25-30%, а по мере предоставления исключений начали опускаться. В 2019 г., когда более 70% американского импорта стали было так иначе выведено из-под действия тарифов, котировки вообще упали чуть ли не вдвое по сравнению с прежним пиком.
Пока что дело представляется так, словно власти США намеренно и добровольно подвергают свою экономику шоку, подобно как Россия получила в 2022 г. шок от санкций. Но тогда иностранные компании добровольно или по принуждению начали покидать отечественный рынок. США, наоборот, рассчитывают на приток зарубежных инвестиций в новые производственные мощности.
Это процесс не быстрый, и для его реализации необходимо, как минимум, поддерживать привлекательность американского внутреннего рынка. Если нынешняя администрация Белого Дома (вашингтонского) будет упорно гнуть свою линию и не утратит контроль над Конгрессом на промежуточных выборах 2026 г., страну будет сильно колбасить несколько лет, но на выходе могут получиться интересные результаты. По крайней мере, можно будет говорить о наличии хотя бы в некоторых американских кругах стратегии долгосрочного планирования.
В общем, за США будет интересно следить. А вот на мировом рынке стали американские пошлины запускают новый раунд протекционизма, который распространился на те страны, которые ранее этим не увлекались. Под ударом оказался в первую очередь Китай. После того как Вьетнам установил предварительные антидемпинговые пошлины на китайский горячекатаный прокат, расследования по импорту аналогичной продукции запустили Южная Корея, Мексика и Тайвань.
На сессии Всекитайского собрания народных представителей, которая проходила с 5 по 11 марта, было заявлено, что объемы выплавки стали в стране необходимо уменьшать. А руководители трех крупных металлургических групп в своих выступлениях предложили создать общенациональную систему развития производственных мощностей. Чтобы государство контролировало и координировало процесс создания новых производственных линий и закрытие устаревших и неэффективных.
Каких-либо конкретных решений по этому вопросу принято не было. Но очевидно, что Китай продолжит сокращать объемы выплавки стали. А в сортаменте металлургических компаний будет увеличиваться доля специализированной премиальной продукции. На внешних рынках китайских поставщиков заменят другие. Вьетнамские, японские, индонезийские, турецкие компании будут только рады. Многие из них также намерены расширять поставки в США, где уже не должно быть конкуренции со стороны «льготников».
Европейская металлургическая ассоциация Eurofer издала привычный плач о том, что прокат, вынужденный покинуть американский рынок из-за пошлин, непременно ломанется в Европу. Кстати, на этот раз для этого есть основания, так как канадские, мексиканские, бразильские и южнокорейские металлурги точно интересуются альтернативными направлениями.
Как и в 2018 г., Европейская комиссия прибегла к превентивным мерам, ужесточив ограничения на импорт стали. По некоторым категориям стальной продукции урезали квоты и запретили переносить не использованные объемы на следующий квартал. Практически по всем категориям введены лимиты на максимальную долю крупнейших поставщиков, относящихся к «прочим странам».
Так, например, Вьетнам, Япония, Тайвань и другие не могут превысить во втором квартале 2025 г. долю в 13% от общей квоты для стран, не имеющих индивидуальных лимитов на поставки горячекатаного проката. К таковым относятся Турция, Индия, Южная Корея, Великобритания и Сербия. Они в апреле-июне имеют право беспошлинно отправить в ЕС от 142,38 тыс. (Сербия) до 397,96 тыс. т данной продукции (Турция), а для всех прочих стран предельный показатель составит 116,45 тыс. т.
От всех этих тревожных событий цены на стальную продукцию на мировом рынке в целом немного возросли. В частности, заметную роль сыграл подорожавший в США металлолом, вызвавший увеличение стоимости этого сырья в Турции и азиатских странах. Турецкие металлургические компании начали в ответ поднимать котировки на заготовку и готовую стальную продукцию.
Понемногу прибавляет прокат и в России. Металлургические компании повысили цены на некоторые виды проката в марте и планируют более широкое подорожание в апреле. В этом им помогает, в первую очередь, ограничение внутренних поставок. Для этой цели используются ремонты, экспорт, прямое снижение уровня загрузки мощностей.
Данная стратегия дает эффект. Особого избытка предложения на рынке не ощущается. Исключением являются, как и ранее, сварные трубы общего назначения, но даже они немного подорожали за последнее время. Правда, спотовый рынок растет медленнее первичного. Фактически воспроизводится прошлогодняя ситуация, которая завершилась масштабной коррекцией заводских цен.
Основная проблема заключается в недостаточном спросе. Государство снова авансировало контракты, резко увеличив бюджетные расходы в январе-феврале по сравнению с прошлым годом. Относительно теплая зима поддержала потребление в строительстве. Но сейчас влияние этих факторов сходит на нет. А что тогда будет? Пока что дистрибьюторы не видят существенного расширения видимого спроса. Весеннего оживления еще нет, и не факт, что оно вообще произойдет.
При этом, существенные изменения экономической политики маловероятны. Официальный уровень инфляции в феврале достиг 10,06% против 9,92% в январе. Поэтому в Центральном банке не исключают, что на заседании 21 марта может быть принято решение о повышении ключевой ставки. Этот вариант выглядит не самым вероятным, но о понижении речи вообще не идет. Так что, рыночная обстановка в обозримом будущем, скорее всего, не претерпит особых изменений.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»