30 марта 2023
О том, что западная экономика балансирует на грани кризиса, говорят давно. Однако прошедшая неделя таки заставила вспомнить события 2008 г. Конкретно, самое их начало, когда обрушение американского инвестиционного банка Lehman Brothers стало тем первым камешком, что вызвал обвал.
В этот раз ситуация была поначалу весьма нервозная. Проблемы обнаружились как в США, где навернулся 16-й в местном рейтинге Silicon Valley Bank (SVB), а еще нескольким резко поплохело, так и в Европе, где в пике вошел Credit Suisse, один из двух столпов банковской системы Швейцарии. Но обвала не случилось. Опыт кризиса без малого 15-летней давности позволил найти и быстро применить меры противодействия. Правда, вопрос о продолжительности действия этого «лекарства» остается открытым.
Основных проблем и у американских банков средней руки, и у швейцарского гиганта было две. Во-первых, SVB и Credit Suisse столкнулись с оттоком депозитов. Во-вторых, оба они пострадали из-за повышения процентных ставок в последние месяцы. Особенно сильно это задело SVB, который ранее вложил большие средства в гособлигации с низкой по тем временам доходностью, а потом, когда срочно понадобились деньги, смог продать их только с серьезным убытком. В результате отток средств из банка резко ускорился, что и закончилось крахом.
Если бы ситуация развивалась и дальше самотеком, последствия были бы крайне тяжелыми. В США уже начинали валиться банки среднего уровня, входящие в третью десятку местного рейтинга. Возникла реальная опасность, что клиенты постараются вынуть оттуда свои деньги, чтобы переложить их в самые крупные и надежные финучреждения. Тогда банкротства бы пошли волной.
Что касается Credit Suisse, то его падение могло бы обвалить весь европейский финансовый сектор. Швейцарский банк входит в первую тридцатку мирового рейтинга и соединен со всеми ведущими банками Европы и США многочисленными деловыми связями. Рвануло бы еще сильнее, чем в случае с Lehman просто за счет многократно больших масштабов.
Поэтому гасить кризис в зародыше было архинеобходимо. Но как это было сделано?! Американские власти, во-первых, пообещали возврат средств всем вкладчикам SVB и двух других обанкротившихся одновременно с ним банков. Причем не $250 тыс. с одного счета, как предусматривает американская система страхования вкладов, а вообще всех денег — на сумму порядка $150-170 млрд. Это резко успокоило вкладчиков и прекратило процесс оттока денег из других американских банков среднего уровня.
Во-вторых, ФРС США за неделю выдала банкам по различным программам экстренного кредитования около $300 млрд. В 2008 г. совокупный объем финансовой помощи достиг $1,3 трлн., но эти суммы выделялись в течение девяти недель, а тут сразу такой транш. При этом банки получили право брать у ФРС кредиты под залог тех самых обесценившихся облигаций, учитывая их по балансовой, а не по рыночной стоимости.
В Швейцарии поступили проще. Местный Центробанк гарантировал предоставление Credit Suisse до 50 млрд. франков ($54 млрд.) по программе краткосрочной поддержки ликвидности. Это был четкий сигнал о том, что ему не позволят обанкротиться. Потом сумма возросла до 100 млрд. франков и появилось предложение о принудительном выкупе банка с активами более $550 млрд. вторым столпом швейцарской банковской системы UBS вроде бы за $3,2 млрд., по последним данным.
Итак, кризис удалось предотвратить. Или хотя бы оттянуть. Но при этом американские и швейцарские власти вернулись к политике 2008-го, а также 2020-2021 гг., которая заключается в том, что любые проблемы заливаются деньгами, а любые потери возмещаются. Причем, источником данных средств в конечном итоге оказывается «тумбочка». Или, говоря другими словами, «печатный станок».
С одной стороны, такие шаги, вроде бы, не раскручивают инфляцию. Ведь возмещаются те средства вкладчиков, которые в других обстоятельствах просто «сгорели» бы. Но включение «денежного станка» само по себе является мощным инфляционным фактором. Причем в последние месяцы ФРС США и Европейский Центральный банк, наоборот, боролись с инфляцией, поднимая процентные ставки. И тем самым создали условия для кризисов, подобных тому, что утопил SVB.
В результате возникает развилка. С одной стороны, жесткая денежная политика неблагоприятна для экономики. Но с другой, стоит вернуться к прежней щедрости, и снова начнет раскручиваться инфляция — тоже с выраженными негативными последствиями. Можно предположить, что власти западных стран сделают вид, что ничего особенного не случилось. Тогда они будут продолжать прежнюю политику с умеренно высокими ставками, а возникающие кризисы будут точечно гаситься — благо, уже понятно, как надо действовать.
Но в этом случае возникнет резонный вопрос: а можно ли доверять доллару, евро, швейцарскому франку? Или лучше ускорить создание нового механизма международных расчетов без использования этих валют, что становятся все более токсичными?
Все это имеет самое прямое отношение и к мировому рынку стали. Банковский кризис вызвал резкое падение нефтяных котировок. На торгах 15 марта стоимость «брента» в течение дня опускалась до менее $72 за баррель, что стало наименьшим уровнем с сентября 2021 г. Участники рынка были обеспокоены возможным экономическим спадом в западных странах, который может, в свою очередь, привести к обвалу спроса на нефть.
Но разве не то же самое может произойти и со стальной продукцией? Европейский рынок сортового проката, например, уже почувствовал последствия повышения процентных ставок. Из-за удорожания кредитов в регионе произошел спад в строительном секторе. Так, в Германии в январе количество выданных разрешений на строительство жилья уменьшилось на 26% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Подъем цен на листовой прокат в Европе, продолжавшийся в первом квартале, вследствие этого может смениться стабилизацией во втором и спадом в летние месяцы. Впрочем, цены на стальную продукцию в настоящее время сейчас больше определяет не спрос, а себестоимость. Энергоносители в обозримом будущем, вероятно, сохранят тенденцию к понижению (которая может смениться новым ростом, если лето будет жарким и засушливым), но вот с сырьевыми затратами картина более сложная.
Железная руда в середине марта поднялась до более $130 за т — самой высокой отметки с июня прошлого года. Случилось это, в первую очередь, благодаря Китаю, где в начале года увеличилась выплавка стали. Причем если Worldsteel более-менее правильно оценила январский объем производства (79,5 млн. т), то в феврале среднесуточная выплавка должна была превысить 3,15 млн. т, что сравнимо с рекордными показателями второго квартала 2021 г.!
В связи с этим вопрос о реальных объемах производства стали в Китае выходит на первый план. Ранее китайские власти заявляли, что не заинтересованы в увеличении выплавки в текущем году. А эксперты, представлявшие как китайские, так и зарубежные организации, прогнозировали на 2023 г. крайне незначительный рост видимого потребления стальной продукции.
Однако в прошлом году китайская экономика снизила темпы роста из-за локдаунов, а в жилищном строительстве разразился беспрецедентный кризис. Поэтому на национальном рынке стали просто не может не произойти подъема просто из-за эффекта низкой базы. И у китайских металлургов впереди есть два возможных варианта. Или увеличение выплавки с дальнейшим подорожанием ЖРС и ростом цен на стальную продукцию на внутреннем рынке и на экспорте, или ограничительные меры со стороны государства, умеренные цены на прокат и удешевление сырья.
Проблемы с экономикой в мире сейчас есть, и они очевидны. Поэтому можно предположить, что естественного роста мирового рынка стали по причине активного спроса в ближайшие месяцы все-таки не произойдет, а западные страны не решатся на денежную накачку своей экономики с новым скачком инфляции. В связи с этим более вероятным выглядит вариант с постепенным затуханием роста цен на стальную продукцию во втором квартале с перспективой дальнейшего перехода к понижению.
Если этот вариант реализуется, снизится и давление на российском рынке, где в последние недели происходит резкое подорожание арматуры, горячекатаного и холоднокатаного проката. По крайней мере, экспортный паритет не должен устремиться в запредельные выси, хотя тут есть риск ослабления рубля по причине удешевления нефти.
Вопрос о ценовом скачке вышел на уровень правительства. Причем, более сильное подорожание арматуры признано объективным, так как отправной точкой для него стал подъем цен на металлолом. Как и предупреждали поставщики данного сырья, введение экспортных пошлин на лом не привело к расширению объемов его предложения на внутреннем рынке. Скорее, наоборот.
Ломосбор, согласно данным ассоциации НСРО РУСЛОМ.КОМ, упал в 2022 г. на 30%. Это гораздо больше той величины, на которую уменьшилась выплавка стали. Лом сегодня стал дефицитным и дорогостоящим ресурсом. При этом, у данной проблемы пока нет решения. Ассоциация предлагает снизить административное давление на бизнес и ослабить ограничения, в том числе, экспортные. Но такие вещи не делаются у нас ни быстро, ни легко.
В то же время, повышение цен на листовой прокат вызвало вопросы у Минпромторга. Металлургическим компаниям рекомендовано умерить аппетиты и не заглядываться на внешние рынки. Однако рост в этом секторе происходит (и, скорее всего, будет происходить и дальше) по вполне объективным причинам. Прежде всего, это ограниченный объем предложения на внутреннем рынке из-за ремонтов, в том числе, незапланированных, а также определенного восстановления объемов экспорта. Кроме того, цены на ЖРС в России в той или иной степени зависят от мировых, а те в последние месяцы растут.
Стоимость стальной продукции на отечественном рынке, скорее всего, продолжит рост, хотя и с меньшей скоростью. Но вот как поведет она себя в апреле, мае, и дальше, будет зависеть от многих факторов. В первую очередь, это будет реальный уровень спроса, особенно, в строительстве. Также на цены будут влиять курс рубля, металлолом, мировой рынок и текущие экономические и политические события.
В выступлении президента на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей в очередной раз отмечалось, что для российского бизнеса сейчас открыто множество направлений, а государство готово оказать весомую поддержку в реализации проектов в приоритетных секторах. Новыми идеями стали призывы к повышению социальной ответственности бизнеса и обсуждение статуса «дружественных компаний из недружественных стран». Также в очередной раз была озвучена проблема кадрового голода, для решения которой, вероятно, придется корректировать подходы к уровню оплаты труда в производственном секторе.
В целом обстановка в российской экономике выглядит более-менее стабильной. В ряде отраслей продолжается достаточно успешное восстановление после прошлогоднего санкционного шока. Впрочем, работы там — еще на годы. В то же время, все более заметными становятся нарастающие негативные тенденции в строительном секторе. Не только в Германии, но и у нас резко упало количество новых жилищных проектов. Подорожание жилья в последние годы негативно воздействует на спрос. Но пока не видно, за счет чего этот процесс можно повернуть вспять.
Еще один возможный фактор риска заключается в дальнейшем падении цен на нефть. Хотя министр финансов Антон Силуанов заявил, что бюджетные расходы после скачка в начале года сократятся, но надо думать и о доходах. Вообще, с военно-политической точки зрения кризис уровня 2008 г. в западной экономике был бы нам в помощь, но возвращаться в эти тяжелые времена все-таки не слишком хочется.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
В этот раз ситуация была поначалу весьма нервозная. Проблемы обнаружились как в США, где навернулся 16-й в местном рейтинге Silicon Valley Bank (SVB), а еще нескольким резко поплохело, так и в Европе, где в пике вошел Credit Suisse, один из двух столпов банковской системы Швейцарии. Но обвала не случилось. Опыт кризиса без малого 15-летней давности позволил найти и быстро применить меры противодействия. Правда, вопрос о продолжительности действия этого «лекарства» остается открытым.
Основных проблем и у американских банков средней руки, и у швейцарского гиганта было две. Во-первых, SVB и Credit Suisse столкнулись с оттоком депозитов. Во-вторых, оба они пострадали из-за повышения процентных ставок в последние месяцы. Особенно сильно это задело SVB, который ранее вложил большие средства в гособлигации с низкой по тем временам доходностью, а потом, когда срочно понадобились деньги, смог продать их только с серьезным убытком. В результате отток средств из банка резко ускорился, что и закончилось крахом.
Если бы ситуация развивалась и дальше самотеком, последствия были бы крайне тяжелыми. В США уже начинали валиться банки среднего уровня, входящие в третью десятку местного рейтинга. Возникла реальная опасность, что клиенты постараются вынуть оттуда свои деньги, чтобы переложить их в самые крупные и надежные финучреждения. Тогда банкротства бы пошли волной.
Что касается Credit Suisse, то его падение могло бы обвалить весь европейский финансовый сектор. Швейцарский банк входит в первую тридцатку мирового рейтинга и соединен со всеми ведущими банками Европы и США многочисленными деловыми связями. Рвануло бы еще сильнее, чем в случае с Lehman просто за счет многократно больших масштабов.
Поэтому гасить кризис в зародыше было архинеобходимо. Но как это было сделано?! Американские власти, во-первых, пообещали возврат средств всем вкладчикам SVB и двух других обанкротившихся одновременно с ним банков. Причем не $250 тыс. с одного счета, как предусматривает американская система страхования вкладов, а вообще всех денег — на сумму порядка $150-170 млрд. Это резко успокоило вкладчиков и прекратило процесс оттока денег из других американских банков среднего уровня.
Во-вторых, ФРС США за неделю выдала банкам по различным программам экстренного кредитования около $300 млрд. В 2008 г. совокупный объем финансовой помощи достиг $1,3 трлн., но эти суммы выделялись в течение девяти недель, а тут сразу такой транш. При этом банки получили право брать у ФРС кредиты под залог тех самых обесценившихся облигаций, учитывая их по балансовой, а не по рыночной стоимости.
В Швейцарии поступили проще. Местный Центробанк гарантировал предоставление Credit Suisse до 50 млрд. франков ($54 млрд.) по программе краткосрочной поддержки ликвидности. Это был четкий сигнал о том, что ему не позволят обанкротиться. Потом сумма возросла до 100 млрд. франков и появилось предложение о принудительном выкупе банка с активами более $550 млрд. вторым столпом швейцарской банковской системы UBS вроде бы за $3,2 млрд., по последним данным.
Итак, кризис удалось предотвратить. Или хотя бы оттянуть. Но при этом американские и швейцарские власти вернулись к политике 2008-го, а также 2020-2021 гг., которая заключается в том, что любые проблемы заливаются деньгами, а любые потери возмещаются. Причем, источником данных средств в конечном итоге оказывается «тумбочка». Или, говоря другими словами, «печатный станок».
С одной стороны, такие шаги, вроде бы, не раскручивают инфляцию. Ведь возмещаются те средства вкладчиков, которые в других обстоятельствах просто «сгорели» бы. Но включение «денежного станка» само по себе является мощным инфляционным фактором. Причем в последние месяцы ФРС США и Европейский Центральный банк, наоборот, боролись с инфляцией, поднимая процентные ставки. И тем самым создали условия для кризисов, подобных тому, что утопил SVB.
В результате возникает развилка. С одной стороны, жесткая денежная политика неблагоприятна для экономики. Но с другой, стоит вернуться к прежней щедрости, и снова начнет раскручиваться инфляция — тоже с выраженными негативными последствиями. Можно предположить, что власти западных стран сделают вид, что ничего особенного не случилось. Тогда они будут продолжать прежнюю политику с умеренно высокими ставками, а возникающие кризисы будут точечно гаситься — благо, уже понятно, как надо действовать.
Но в этом случае возникнет резонный вопрос: а можно ли доверять доллару, евро, швейцарскому франку? Или лучше ускорить создание нового механизма международных расчетов без использования этих валют, что становятся все более токсичными?
Все это имеет самое прямое отношение и к мировому рынку стали. Банковский кризис вызвал резкое падение нефтяных котировок. На торгах 15 марта стоимость «брента» в течение дня опускалась до менее $72 за баррель, что стало наименьшим уровнем с сентября 2021 г. Участники рынка были обеспокоены возможным экономическим спадом в западных странах, который может, в свою очередь, привести к обвалу спроса на нефть.
Но разве не то же самое может произойти и со стальной продукцией? Европейский рынок сортового проката, например, уже почувствовал последствия повышения процентных ставок. Из-за удорожания кредитов в регионе произошел спад в строительном секторе. Так, в Германии в январе количество выданных разрешений на строительство жилья уменьшилось на 26% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Подъем цен на листовой прокат в Европе, продолжавшийся в первом квартале, вследствие этого может смениться стабилизацией во втором и спадом в летние месяцы. Впрочем, цены на стальную продукцию в настоящее время сейчас больше определяет не спрос, а себестоимость. Энергоносители в обозримом будущем, вероятно, сохранят тенденцию к понижению (которая может смениться новым ростом, если лето будет жарким и засушливым), но вот с сырьевыми затратами картина более сложная.
Железная руда в середине марта поднялась до более $130 за т — самой высокой отметки с июня прошлого года. Случилось это, в первую очередь, благодаря Китаю, где в начале года увеличилась выплавка стали. Причем если Worldsteel более-менее правильно оценила январский объем производства (79,5 млн. т), то в феврале среднесуточная выплавка должна была превысить 3,15 млн. т, что сравнимо с рекордными показателями второго квартала 2021 г.!
В связи с этим вопрос о реальных объемах производства стали в Китае выходит на первый план. Ранее китайские власти заявляли, что не заинтересованы в увеличении выплавки в текущем году. А эксперты, представлявшие как китайские, так и зарубежные организации, прогнозировали на 2023 г. крайне незначительный рост видимого потребления стальной продукции.
Однако в прошлом году китайская экономика снизила темпы роста из-за локдаунов, а в жилищном строительстве разразился беспрецедентный кризис. Поэтому на национальном рынке стали просто не может не произойти подъема просто из-за эффекта низкой базы. И у китайских металлургов впереди есть два возможных варианта. Или увеличение выплавки с дальнейшим подорожанием ЖРС и ростом цен на стальную продукцию на внутреннем рынке и на экспорте, или ограничительные меры со стороны государства, умеренные цены на прокат и удешевление сырья.
Проблемы с экономикой в мире сейчас есть, и они очевидны. Поэтому можно предположить, что естественного роста мирового рынка стали по причине активного спроса в ближайшие месяцы все-таки не произойдет, а западные страны не решатся на денежную накачку своей экономики с новым скачком инфляции. В связи с этим более вероятным выглядит вариант с постепенным затуханием роста цен на стальную продукцию во втором квартале с перспективой дальнейшего перехода к понижению.
Если этот вариант реализуется, снизится и давление на российском рынке, где в последние недели происходит резкое подорожание арматуры, горячекатаного и холоднокатаного проката. По крайней мере, экспортный паритет не должен устремиться в запредельные выси, хотя тут есть риск ослабления рубля по причине удешевления нефти.
Вопрос о ценовом скачке вышел на уровень правительства. Причем, более сильное подорожание арматуры признано объективным, так как отправной точкой для него стал подъем цен на металлолом. Как и предупреждали поставщики данного сырья, введение экспортных пошлин на лом не привело к расширению объемов его предложения на внутреннем рынке. Скорее, наоборот.
Ломосбор, согласно данным ассоциации НСРО РУСЛОМ.КОМ, упал в 2022 г. на 30%. Это гораздо больше той величины, на которую уменьшилась выплавка стали. Лом сегодня стал дефицитным и дорогостоящим ресурсом. При этом, у данной проблемы пока нет решения. Ассоциация предлагает снизить административное давление на бизнес и ослабить ограничения, в том числе, экспортные. Но такие вещи не делаются у нас ни быстро, ни легко.
В то же время, повышение цен на листовой прокат вызвало вопросы у Минпромторга. Металлургическим компаниям рекомендовано умерить аппетиты и не заглядываться на внешние рынки. Однако рост в этом секторе происходит (и, скорее всего, будет происходить и дальше) по вполне объективным причинам. Прежде всего, это ограниченный объем предложения на внутреннем рынке из-за ремонтов, в том числе, незапланированных, а также определенного восстановления объемов экспорта. Кроме того, цены на ЖРС в России в той или иной степени зависят от мировых, а те в последние месяцы растут.
Стоимость стальной продукции на отечественном рынке, скорее всего, продолжит рост, хотя и с меньшей скоростью. Но вот как поведет она себя в апреле, мае, и дальше, будет зависеть от многих факторов. В первую очередь, это будет реальный уровень спроса, особенно, в строительстве. Также на цены будут влиять курс рубля, металлолом, мировой рынок и текущие экономические и политические события.
В выступлении президента на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей в очередной раз отмечалось, что для российского бизнеса сейчас открыто множество направлений, а государство готово оказать весомую поддержку в реализации проектов в приоритетных секторах. Новыми идеями стали призывы к повышению социальной ответственности бизнеса и обсуждение статуса «дружественных компаний из недружественных стран». Также в очередной раз была озвучена проблема кадрового голода, для решения которой, вероятно, придется корректировать подходы к уровню оплаты труда в производственном секторе.
В целом обстановка в российской экономике выглядит более-менее стабильной. В ряде отраслей продолжается достаточно успешное восстановление после прошлогоднего санкционного шока. Впрочем, работы там — еще на годы. В то же время, все более заметными становятся нарастающие негативные тенденции в строительном секторе. Не только в Германии, но и у нас резко упало количество новых жилищных проектов. Подорожание жилья в последние годы негативно воздействует на спрос. Но пока не видно, за счет чего этот процесс можно повернуть вспять.
Еще один возможный фактор риска заключается в дальнейшем падении цен на нефть. Хотя министр финансов Антон Силуанов заявил, что бюджетные расходы после скачка в начале года сократятся, но надо думать и о доходах. Вообще, с военно-политической точки зрения кризис уровня 2008 г. в западной экономике был бы нам в помощь, но возвращаться в эти тяжелые времена все-таки не слишком хочется.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Вам также может быть интересно
29.09.2023
Нам бы животворящих пинков, и побольше! Российский и мировой рынок стали: 17-24 сентября 2023 г.
Очередная неделя прошла на мировом и российском рынке стальной продукции в привычном стиле. За рубежом ценовые колебания остаются слабыми, цены зажаты, словно в тисках, из-за недостаточного спроса, с одной стороны, и высокой себестоимости, с другой. В России в центре внимания остается недавний взлет цен на арматуру. В октябре ожидается подорожание многих других видов стальной продукции.
В отечественной металлургической отрасли жизнь продолжает бить ключом. За последние две недели состоялись две конференции. В Екатеринбурге 14-15 сентября в центре внимания находились сервисные металлоцентры, а на прошлой неделе белорусский Гомель гостеприимно принял производителей метизов из двух стран.
Вообще, на конференции очень полезно ездить. Там не только встречаешься с различными интересными людьми, но и узнаешь многие вещи, которым ранее, возможно, не уделял должного внимания.
Так, в рамках конференции «Проволока – Крепеж» состоялась поездка на Речицкий метизный завод – крупнейшее предприятие этого профиля в Белоруссии. Для него прошлогодние события, завершившиеся попаданием под все возможные санкции, стали более серьезным испытанием, чем для подавляющего большинства российских производителей.
Речицкий завод исторически поставляет большую часть своей продукции на экспорт. В прежние времена важнейшим рынком сбыта для него выступали Европа и Северная Америка. Теперь эти направления недоступны, остались только рынки СНГ плюс немного Ближнего Востока. Белорусская компания стала искать выход из положения, расширяя производство и номенклатуру саморезов – продукции, на российском рынке представленной, по большей части, китайским импортом. С китайцами совершенно невозможно конкурировать по цене, но зато их можно придавить (хотя и не задавить совсем) гарантированным высоким качеством.
Вообще, проблема дешевой китайской продукции поднималась на конференции не один раз и не два. Есть вполне обоснованное предположение, что крайне низкие цены на нее обусловлены не только экономией на масштабах и частым пренебрежением к качеству, но и целенаправленной государственной политикой по захвату внешних рынков. Можно покупать у китайцев дешево и получать дешевое китайское финансирование, но за этим следует выставление встречных требований, превращающих китайского поставщика в абсолютного монополиста. С этим, например, порой сталкиваются российские компании, пытающиеся продвинуть свою продукцию на африканский рынок.
Китайский импорт – это не только африканская проблема. Компании из дружественной КНР очень-очень заинтересовались и российским рынком, на котором после ухода западников осталось очень-очень много свободных вкусных ниш. Качество китайской продукции – понятие неопределенное, оно может варьироваться у различных поставщиков в широких пределах. Но дешевизна свойственна всем.
И возникает непростой вопрос: можно ли с этим что-то сделать и надо ли? Есть направления, и их немало, на которых российские компании не могут конкурировать с дешевым китайским импортом. В ряде случаев российского производства данной продукции нет совсем или почти нет. А попытки привлечения финансирования под проекты в этой области наталкиваются на резонные вопросы банкиров: «А за счет чего вы планируете возвращать кредит, если ваша расчетная себестоимость будет выше рыночной цены на китайские аналоги?»
Речицкий метизный нашел выход в занятии качественной ниши. Но что делать российским компаниям, если они только планируют осваивать новое производство? Здесь представляется, что ответ на этот вопрос должен лежать вне рыночной плоскости. Как уже стало полностью понятно, в нынешней непростой обстановке рынок не может решить многие насущные проблемы. Наоборот, иногда он мешает их решать.
Поэтому в российской экономике растет и будет расти доля государственного стратегического планирования. Будут и дальше приниматься решения, идущие вразрез с рыночной логикой, снижающие прибыльность отдельных конкретных участников рынка, но нужные для страны в целом.
Характерный пример такой логики – недавно введенные ограничения на экспорт нефтепродуктов. Или новые экспортные пошлины, касающиеся, кстати, стальной продукции, ставка которых будет зависеть от курса рубля. Вообще, за валютный рынок, похоже, принялись всерьез. Есть серьезные шансы на то, что тенденция ослабления рубля, продолжавшаяся с июля 2022 г., завершилась. Теперь, по логике, следует ждать укрепления отечественной валюты до 80-90 руб. за доллар, причем на достаточно долгий срок.
Очевидно, чем быстрее это произойдет, тем раньше начнется снижение ключевой ставки Центробанка РФ. Потому как в другую сторону это соотношение не слишком работает, как показывает печальный пример Турции. Местный центробанк повысил ставку от 25 до 30%, но турецкую лиру это не укрепило. Она продолжила медленное снижение.
Кстати, несмотря на рост ставки, продолжающийся с июня, инфляция в Турции снова увеличивается. В августе она достигла 59% против 48% в июле. По мнению местных специалистов, спрос на стальную продукцию в стране в ближайшее время продолжит ослабевать, а металлургам приходится понижать цены. Соответственно, и российские компании вряд ли получат много заказов от турецких клиентов.
На мировом рынке листового проката продолжится доминирование китайских поставщиков. Для этого есть весьма серьезные причины. По данным S&P Global Commodity Insights, за первую половину 2023 г. в Китае было введено в строй пять новых станов горячей прокатки совокупной производительностью 10,9 млн. т в год. Во втором полугодии ожидается запуск еще десяти, на 31 млн. т в год. Всего за первые восемь месяцев 2023 г. в КНР было произведено 133,75 млн. т горячекатаных рулонов средней ширины, что на 12% больше, чем за тот же период годом ранее. А в августе выпуск составил более 18 млн. т с превышением прошлогоднего графика на 33,2%. И девать эти излишки некуда, кроме как на экспорт.
Впрочем, потеря значительной части внешних продаж – не самая большая трудность для российских металлургов. На конференциях в последние две недели все отмечали тотальную нехватку квалифицированного персонала и повышение дороговизны рабочих рук. Однако при этом радует, что, как минимум, некоторые компании начали решать эту проблему путем внедрения автоматизации и механизации, а также ухода от использования ручного труда.
По словам представителя одной их них, поставить роботизированную линию стало выгоднее, чем нанимать для выполнения аналогичной работы нескольких человек. В другой компании рабочим на складах стали выдавать экзоскелеты, чтобы они могли поднимать более тяжелые грузы, а также использовать вакуумные присоски для перемещения ящиков.
Порой говорят, что национальная птица России – это не двуглавый орел, а жареный петух. И в это все больше верится. А в том, что животворительный пинок положительно сказывается на скорости принятия решений и способствует сообразительности и изобретательности, вообще не может быть никаких сомнений!
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
В отечественной металлургической отрасли жизнь продолжает бить ключом. За последние две недели состоялись две конференции. В Екатеринбурге 14-15 сентября в центре внимания находились сервисные металлоцентры, а на прошлой неделе белорусский Гомель гостеприимно принял производителей метизов из двух стран.
Вообще, на конференции очень полезно ездить. Там не только встречаешься с различными интересными людьми, но и узнаешь многие вещи, которым ранее, возможно, не уделял должного внимания.
Так, в рамках конференции «Проволока – Крепеж» состоялась поездка на Речицкий метизный завод – крупнейшее предприятие этого профиля в Белоруссии. Для него прошлогодние события, завершившиеся попаданием под все возможные санкции, стали более серьезным испытанием, чем для подавляющего большинства российских производителей.
Речицкий завод исторически поставляет большую часть своей продукции на экспорт. В прежние времена важнейшим рынком сбыта для него выступали Европа и Северная Америка. Теперь эти направления недоступны, остались только рынки СНГ плюс немного Ближнего Востока. Белорусская компания стала искать выход из положения, расширяя производство и номенклатуру саморезов – продукции, на российском рынке представленной, по большей части, китайским импортом. С китайцами совершенно невозможно конкурировать по цене, но зато их можно придавить (хотя и не задавить совсем) гарантированным высоким качеством.
Вообще, проблема дешевой китайской продукции поднималась на конференции не один раз и не два. Есть вполне обоснованное предположение, что крайне низкие цены на нее обусловлены не только экономией на масштабах и частым пренебрежением к качеству, но и целенаправленной государственной политикой по захвату внешних рынков. Можно покупать у китайцев дешево и получать дешевое китайское финансирование, но за этим следует выставление встречных требований, превращающих китайского поставщика в абсолютного монополиста. С этим, например, порой сталкиваются российские компании, пытающиеся продвинуть свою продукцию на африканский рынок.
Китайский импорт – это не только африканская проблема. Компании из дружественной КНР очень-очень заинтересовались и российским рынком, на котором после ухода западников осталось очень-очень много свободных вкусных ниш. Качество китайской продукции – понятие неопределенное, оно может варьироваться у различных поставщиков в широких пределах. Но дешевизна свойственна всем.
И возникает непростой вопрос: можно ли с этим что-то сделать и надо ли? Есть направления, и их немало, на которых российские компании не могут конкурировать с дешевым китайским импортом. В ряде случаев российского производства данной продукции нет совсем или почти нет. А попытки привлечения финансирования под проекты в этой области наталкиваются на резонные вопросы банкиров: «А за счет чего вы планируете возвращать кредит, если ваша расчетная себестоимость будет выше рыночной цены на китайские аналоги?»
Речицкий метизный нашел выход в занятии качественной ниши. Но что делать российским компаниям, если они только планируют осваивать новое производство? Здесь представляется, что ответ на этот вопрос должен лежать вне рыночной плоскости. Как уже стало полностью понятно, в нынешней непростой обстановке рынок не может решить многие насущные проблемы. Наоборот, иногда он мешает их решать.
Поэтому в российской экономике растет и будет расти доля государственного стратегического планирования. Будут и дальше приниматься решения, идущие вразрез с рыночной логикой, снижающие прибыльность отдельных конкретных участников рынка, но нужные для страны в целом.
Характерный пример такой логики – недавно введенные ограничения на экспорт нефтепродуктов. Или новые экспортные пошлины, касающиеся, кстати, стальной продукции, ставка которых будет зависеть от курса рубля. Вообще, за валютный рынок, похоже, принялись всерьез. Есть серьезные шансы на то, что тенденция ослабления рубля, продолжавшаяся с июля 2022 г., завершилась. Теперь, по логике, следует ждать укрепления отечественной валюты до 80-90 руб. за доллар, причем на достаточно долгий срок.
Очевидно, чем быстрее это произойдет, тем раньше начнется снижение ключевой ставки Центробанка РФ. Потому как в другую сторону это соотношение не слишком работает, как показывает печальный пример Турции. Местный центробанк повысил ставку от 25 до 30%, но турецкую лиру это не укрепило. Она продолжила медленное снижение.
Кстати, несмотря на рост ставки, продолжающийся с июня, инфляция в Турции снова увеличивается. В августе она достигла 59% против 48% в июле. По мнению местных специалистов, спрос на стальную продукцию в стране в ближайшее время продолжит ослабевать, а металлургам приходится понижать цены. Соответственно, и российские компании вряд ли получат много заказов от турецких клиентов.
На мировом рынке листового проката продолжится доминирование китайских поставщиков. Для этого есть весьма серьезные причины. По данным S&P Global Commodity Insights, за первую половину 2023 г. в Китае было введено в строй пять новых станов горячей прокатки совокупной производительностью 10,9 млн. т в год. Во втором полугодии ожидается запуск еще десяти, на 31 млн. т в год. Всего за первые восемь месяцев 2023 г. в КНР было произведено 133,75 млн. т горячекатаных рулонов средней ширины, что на 12% больше, чем за тот же период годом ранее. А в августе выпуск составил более 18 млн. т с превышением прошлогоднего графика на 33,2%. И девать эти излишки некуда, кроме как на экспорт.
Впрочем, потеря значительной части внешних продаж – не самая большая трудность для российских металлургов. На конференциях в последние две недели все отмечали тотальную нехватку квалифицированного персонала и повышение дороговизны рабочих рук. Однако при этом радует, что, как минимум, некоторые компании начали решать эту проблему путем внедрения автоматизации и механизации, а также ухода от использования ручного труда.
По словам представителя одной их них, поставить роботизированную линию стало выгоднее, чем нанимать для выполнения аналогичной работы нескольких человек. В другой компании рабочим на складах стали выдавать экзоскелеты, чтобы они могли поднимать более тяжелые грузы, а также использовать вакуумные присоски для перемещения ящиков.
Порой говорят, что национальная птица России – это не двуглавый орел, а жареный петух. И в это все больше верится. А в том, что животворительный пинок положительно сказывается на скорости принятия решений и способствует сообразительности и изобретательности, вообще не может быть никаких сомнений!
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
28.09.2023
Европейский суд отклонил иск Алексея Мордашова о снятии санкций
Иск владельца Северстали Алексея Мордашова к Совету Евросоюза с требованием исключить его из санкционного списка отклонен Европейским судом. Решение суда объясняется, в частности, тем, что господин Мордашов не смог убедить судей в том, что продал долю в банке «Россия» на рыночных условиях независимому покупателю. Соответствующее решение суда опубликовано 20 сентября, на него обратило внимание Frank Media.
Речь в материалах дела идет о продаже компанией «Севергрупп» (принадлежит Мордашову) 5,481% акций банка «Россия» неизвестному покупателю. Сделка была осуществлена в 2022 г. В марте 2023 г. Европейский суд предложил предпринимателю представить документы с точной датой продажи доли в «России» и с информацией о покупателе.
Из решения суда следует, что Алексей Мордашов представил суду отредактированные документы Севергрупп, но в них все равно не указан покупатель. Сумма сделки, указанная в предоставленных бизнесменом документах, составила 600 млн руб. Она была закрыта 21 июля 2022 г. Суд приводит для сравнения данные ТАСС на 1 марта 2014 г., согласно которым капитал «России» составлял 45,2 млрд руб., а доход — 125,2 млрд руб.
«Это свидетельствует о том, что акции, вероятно, были проданы по гораздо меньшей цене, чем их реальная стоимость. Это обстоятельство, а также отсутствие каких-либо упоминаний о личности получателя снижает доказательственную ценность данных документов, поскольку они не позволяют установить, что передача данного пакета акций была осуществлена третьему лицу, не зависящему от заявителя», - говорится в решении суда.
Источник: КоммерсантЪ
Речь в материалах дела идет о продаже компанией «Севергрупп» (принадлежит Мордашову) 5,481% акций банка «Россия» неизвестному покупателю. Сделка была осуществлена в 2022 г. В марте 2023 г. Европейский суд предложил предпринимателю представить документы с точной датой продажи доли в «России» и с информацией о покупателе.
Из решения суда следует, что Алексей Мордашов представил суду отредактированные документы Севергрупп, но в них все равно не указан покупатель. Сумма сделки, указанная в предоставленных бизнесменом документах, составила 600 млн руб. Она была закрыта 21 июля 2022 г. Суд приводит для сравнения данные ТАСС на 1 марта 2014 г., согласно которым капитал «России» составлял 45,2 млрд руб., а доход — 125,2 млрд руб.
«Это свидетельствует о том, что акции, вероятно, были проданы по гораздо меньшей цене, чем их реальная стоимость. Это обстоятельство, а также отсутствие каких-либо упоминаний о личности получателя снижает доказательственную ценность данных документов, поскольку они не позволяют установить, что передача данного пакета акций была осуществлена третьему лицу, не зависящему от заявителя», - говорится в решении суда.
Источник: КоммерсантЪ
27.09.2023
"Курсовая" пошлина более всего затронет РУСАЛ и Норникель - эксперты
Введение "курсовой ренты" – пошлины, зависящей от курса доллара – окажет наибольший эффект на РУСАЛ, Норникель и АЛРОСА, доля экспорта в выручке которых доминирует. При этом пошлина может косвенно задеть производителей золота, несмотря на то, что они реализуют металл на внутренний рынок, считают эксперты.
Эффект для EBITDA РУСАЛа аналитики "Моих инвестиций" оценивают в 19-22%, а для свободного денежного потока (FCF) – в 70-100%.
По оценкам аналитиков "Тинькофф", EBITDA "Русала" может снизиться на 30% относительно изначального прогноза на 2024 год. Это обусловлено тем, что у компании высокая доля экспорта (более 70%) при невысокой рентабельности бизнеса (изначальный консенсус-прогноз предполагал рентабельность по EBITDA за 2024 год на уровне 13%).
Норникелю инициатива может стоить 8-13% EBITDA и около 50% FCF, подсчитали "Мои инвестиции". Также пошлина негативно отразится на потенциальных дивидендных выплатах, дивидендная доходность снизится с 10% до 5%.
Аналитики Тинькофф полагают, что EBITDA Норникеля и АЛРОСА в 2024 году может снизиться на 11% от изначальных прогнозов.
Источник: Интерфакс
Эффект для EBITDA РУСАЛа аналитики "Моих инвестиций" оценивают в 19-22%, а для свободного денежного потока (FCF) – в 70-100%.
По оценкам аналитиков "Тинькофф", EBITDA "Русала" может снизиться на 30% относительно изначального прогноза на 2024 год. Это обусловлено тем, что у компании высокая доля экспорта (более 70%) при невысокой рентабельности бизнеса (изначальный консенсус-прогноз предполагал рентабельность по EBITDA за 2024 год на уровне 13%).
Норникелю инициатива может стоить 8-13% EBITDA и около 50% FCF, подсчитали "Мои инвестиции". Также пошлина негативно отразится на потенциальных дивидендных выплатах, дивидендная доходность снизится с 10% до 5%.
Аналитики Тинькофф полагают, что EBITDA Норникеля и АЛРОСА в 2024 году может снизиться на 11% от изначальных прогнозов.
Источник: Интерфакс