12 апреля 2024
На прошлой неделе для российского рынка стальной продукции весьма важными стали вопросы регулирования. Так, Федеральная антимонопольная служба (ФАС) направила на согласование в Минпромторг и Минстрой приказ о введении обязательного минимума биржевых торгов арматурой — не менее 5% от месячного производства крупнейших производителей.
Затем ассоциация «Русская сталь» своим письмом на имя главы Минэкономразвития Максима Решетникова привлекла внимание к законопроекту о внесении поправок к закон №35-ФЗ «О защите конкуренции». В соответствии с ними предлагается «отвязать» внутренние цены в России от индикаторов мировых товарных рынков.
Попробуем рассмотреть обе эти проблемы. Идея перенесения торговли конкретно арматурой на биржу не нова. Она неоднократно выдвигалась на протяжении последних нескольких лет и потом благополучно затухала. Сейчас под нее «подкладывается» административное принуждение.
Группа «Промсорт» в соответствии с условиями утверждения ее сделки по приобретению активов НЛМК обязана продавать 5% производимой арматуры на Санкт-Петербургской Международной Товарно-сырьевой Биржи (СпбМТСБ). Данные торги стартовали в начале ноября, но пока не стали знаковым явлением на российском рынке арматуры. Не слишком изменило ситуацию и подключение к ним второго поставщика.
ФАС, очевидно, ставит своей целью расширение оборотов биржевой торговли за счет «обязательности», декларируя в качестве конечных целей получение «рыночного» биржевого ценового индикатора и противодействие злоупотреблению доминирующим положением со стороны крупнейших производителей.
Что на это можно сказать? Прежде всего, биржевая торговля стальной продукцией — сама по себе идея мертворожденная. Слишком широкий сортамент, сложно найти какой-либо эталон, на который могли бы ориентироваться все участники рынка. Да, в отношении арматуры решить эту задачу проще, чем в других секторах, но все равно есть сложности.
На ряде мировых товарных бирж действительно идет торговля стальной продукцией, но ее обороты сравнительно невелики, а итоги торгов не считаются значимым рыночным индикатором. Исключением здесь является Шанхайская фьючерсная биржа, где ежедневные обороты по наиболее торгуемым контрактам по арматуре измеряются миллионами лотов по 10 тонн. Но львиную долю сделок осуществляют инвестиционные компании и прочие спекулянты.
Биржа СпбМТСБ по своей направленности совсем другая. Здесь в торгах должны принимать участие конкретные продавцы и покупатели реального товара. По такому же принципу работает и Белорусская универсальная товарная биржа (БУТБ), на которой и арматура, в частности, может продаваться. Однако в Белоруссии такая система складывалась годами, там есть только один крупный производитель арматуры в лице БМЗ, не считая импорта. Но российский рынок устроен совсем по-другому.
Можно заставить металлургов отправлять часть своей продукции на биржу. Кстати, а почему именно только 5%? Кому-то хочется на практике испытать, что значит быть немного беременной? Но основной вопрос другой: кто будет эту арматуру покупать? У металлургов есть весьма обширный и, увы, по большей части, печальный опыт попыток выстраивания долгосрочных отношения со строительными компаниями. Пробовали даже хеджировать цены. Однако оказывалось, что никто не готов покупать арматуру по такому контракту, когда она в данный конкретный момент стоит дороже текущего рынка.
Проблема номер два. ФАС, полагая, что именно биржевая цена станет «справедливой рыночной», борется с призраками. А именно с конкретным событием осени прошлого года, когда арматура действительно внезапно и необоснованно подорожала. Пожалуй, здесь можно с достаточно высокой уверенностью заявить, что повторения этого инцидента не будет. Минпромторг все очень популярно разъяснил, большое спасибо.
Нынешний механизм ценообразования на российском рынке арматуры категорически не предусматривает наличия биржи. В данный момент, и вообще большую часть времени заводские цены на арматуру находятся выше уровня спотового рынка. Независимые металлотрейдеры зарабатывают на волатильности, прежде всего, в период сезонного подъема в строительной отрасли, когда котировки на споте поднимаются и в моменте становятся выше заводских. В прошлом году, если не считать осеннего скачка, такая ситуация наблюдалась в июне и июле.
Для потребителей покупки на бирже будут иметь смысл только в том случае, если арматуру там удастся покупать, как минимум, не дороже с учетом логистики, чем, скажем, у торговых домов металлургических компаний. Но производителям тогда какой с того интерес? Даже если таким сомнительным образом стимулировать продажи, 5% от объемов производства — это ни о чем.
Нет, ФАС, конечно, может власть употребить и добиться, чтобы пара сотен тысяч тонн арматуры в год прошла через биржу, позволив ей немного заработать на сборах. Но пока у нас не появится обширный пул покупателей, а механизм биржевой торговли не станет реально выгодным всем его участникам, это так и будет никому не нужная обязаловка.
Теперь по поводу отвязки российских цен от мировых, по поводу чего обеспокоилась ассоциация «Русская сталь». Во-первых, чтобы осуществить импортозамещение международных ценовых индикаторов, их надо чем-нибудь заместить. Нельзя сказать, что на российском рынке стальной продукции эта работа совсем не ведется. Да и потребность в отечественных ценовых индикаторах реально есть. Но этому сильно мешает информационная закрытость российских металлургических компаний.
Однако, во-вторых, «Русскую сталь» больше беспокоит ситуация, когда российские цены, законодательно отвязанные от мировых, окажутся существенно ниже экспортных. Тогда, якобы, появятся «посредники, которые будут использовать возможность купить в России дешево с целью последующего экспорта», и на отечественном рынке возникнет дефицит металла.
Можно сказать, что и в данном случае обе стороны борются с призраками, вернее, сильно запоздало реагируют на конкретные события конца 2020-го и первой половины 2021 г. Тогда российские металлургические компании действительно мужественно не допустили дефицита металла в России, подняв цены на все виды стальной продукции в 2-2,5 раза в полном соответствии с тенденциями мирового рынка. Там же все подорожало по той причине, что западные страны в рамках борьбы с ковидом влили в свою экономику два десятка триллионов долларов, часть из которых просочилась на реальный товарный рынок.
К слову сказать, тогдашний «импорт инфляции» при стабильном курсе рубля нанес много бед российской экономике. Именно тогда стартовали те инфляционные процессы, которые сейчас гасит Банк России, проводя сложную внутриполостную операцию с помощью одного лишь топора и без наркоза. И в связи с этим очень даже понятно и очень даже приветствуется стремление авторов законопроекта избежать повторения подобной сомнительной радости.
А нужно ли опасаться повторения? Хороший вопрос. Вообще-то, вероятность подобного головотяпства есть. Ежели действия руководства России и дружественных стран поспособствуют созданию альтернативной международной финансовой системы без доллара и санкций, то самому доллару от этого уж точно поплохеет. Добавим к этому стремительное нарастание американского госдолга, который прибавляет со скоростью в триллион долларов каждые три месяца, и увеличение стоимости его обслуживания до 15% от общего объема расходов бюджета.
Вы точно уверены, что в какой-то момент это не приведет к росту долларовой инфляции и скачку долларовых цен на ресурсы? Я бы на это гарантии точно не дал. При этом, в 2020-2021 гг. рубль не стал укрепляться по отношению к доллару, хотя по-хорошему это следовало бы сделать. Да, объективные причины для этого были, они могут сохранить актуальность и в следующий раз. А если российские цены удастся удержать на месте и не пустить их в безудержный рост вслед за мировыми, для экономики это будет не так уж и плохо. Во всяком случае, сейчас, когда Россия существенно продвинулась по пути импортозамещения.
Но долларовая гиперинфляция (по отношению к ресурсам) — это все-таки достаточно гипотетический вариант. А в нынешней обстановке «Русская сталь» немного так шарахается от призраков. На мировом рынке сейчас спад, экспортные котировки на стальную продукцию российских компаний заметно ниже внутренних. И продать что-либо в дальнее зарубежье сейчас весьма непросто в принципе из-за санкций и неблагоприятной рыночной конъюнктуры. А что касается гипотетических «посредников-перепродавцов», так на то и Федеральная таможенная служба на страже со всем прочим созвездием трехбуквенных аббревиатур.
Собственно по рынку в данный момент сказать что-либо кардинально новое сложно. В России металлургические компании поднимают цены. На все, хотя и с разной скоростью. На спотовом рынке продолжают ждать начала сезона и надеются на то, что в апреле и там получится подтянуть вверх котировки на прокат, трубы и все остальное. Только не надо думать, что Банк России, борющийся с инфляцией, не жалея живота своего (и животов чужих), скажет им за это «Спасибо».
На мировом рынке снова пошли вниз цены в Китае. До участников местного рынка, похоже, дошло, что в ближайшие месяцы со стройкой будет плохо, а предложение стальной продукции сильно избыточно. Металлургические компании будут сокращать производство, но сложно сказать, сколько времени им понадобится для балансирования рынка.
Зато железная руда, скорее всего, подешевеет. Интересно, это хорошо или все-таки не очень для российских вертикально интегрированных компаний, использующих международные индикаторы?!.
Но вообще, пора уже спросу в России подниматься. А то, когда нет возможности заниматься реальными делами, так и лезут без спроса всякие призраки.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Затем ассоциация «Русская сталь» своим письмом на имя главы Минэкономразвития Максима Решетникова привлекла внимание к законопроекту о внесении поправок к закон №35-ФЗ «О защите конкуренции». В соответствии с ними предлагается «отвязать» внутренние цены в России от индикаторов мировых товарных рынков.
Попробуем рассмотреть обе эти проблемы. Идея перенесения торговли конкретно арматурой на биржу не нова. Она неоднократно выдвигалась на протяжении последних нескольких лет и потом благополучно затухала. Сейчас под нее «подкладывается» административное принуждение.
Группа «Промсорт» в соответствии с условиями утверждения ее сделки по приобретению активов НЛМК обязана продавать 5% производимой арматуры на Санкт-Петербургской Международной Товарно-сырьевой Биржи (СпбМТСБ). Данные торги стартовали в начале ноября, но пока не стали знаковым явлением на российском рынке арматуры. Не слишком изменило ситуацию и подключение к ним второго поставщика.
ФАС, очевидно, ставит своей целью расширение оборотов биржевой торговли за счет «обязательности», декларируя в качестве конечных целей получение «рыночного» биржевого ценового индикатора и противодействие злоупотреблению доминирующим положением со стороны крупнейших производителей.
Что на это можно сказать? Прежде всего, биржевая торговля стальной продукцией — сама по себе идея мертворожденная. Слишком широкий сортамент, сложно найти какой-либо эталон, на который могли бы ориентироваться все участники рынка. Да, в отношении арматуры решить эту задачу проще, чем в других секторах, но все равно есть сложности.
На ряде мировых товарных бирж действительно идет торговля стальной продукцией, но ее обороты сравнительно невелики, а итоги торгов не считаются значимым рыночным индикатором. Исключением здесь является Шанхайская фьючерсная биржа, где ежедневные обороты по наиболее торгуемым контрактам по арматуре измеряются миллионами лотов по 10 тонн. Но львиную долю сделок осуществляют инвестиционные компании и прочие спекулянты.
Биржа СпбМТСБ по своей направленности совсем другая. Здесь в торгах должны принимать участие конкретные продавцы и покупатели реального товара. По такому же принципу работает и Белорусская универсальная товарная биржа (БУТБ), на которой и арматура, в частности, может продаваться. Однако в Белоруссии такая система складывалась годами, там есть только один крупный производитель арматуры в лице БМЗ, не считая импорта. Но российский рынок устроен совсем по-другому.
Можно заставить металлургов отправлять часть своей продукции на биржу. Кстати, а почему именно только 5%? Кому-то хочется на практике испытать, что значит быть немного беременной? Но основной вопрос другой: кто будет эту арматуру покупать? У металлургов есть весьма обширный и, увы, по большей части, печальный опыт попыток выстраивания долгосрочных отношения со строительными компаниями. Пробовали даже хеджировать цены. Однако оказывалось, что никто не готов покупать арматуру по такому контракту, когда она в данный конкретный момент стоит дороже текущего рынка.
Проблема номер два. ФАС, полагая, что именно биржевая цена станет «справедливой рыночной», борется с призраками. А именно с конкретным событием осени прошлого года, когда арматура действительно внезапно и необоснованно подорожала. Пожалуй, здесь можно с достаточно высокой уверенностью заявить, что повторения этого инцидента не будет. Минпромторг все очень популярно разъяснил, большое спасибо.
Нынешний механизм ценообразования на российском рынке арматуры категорически не предусматривает наличия биржи. В данный момент, и вообще большую часть времени заводские цены на арматуру находятся выше уровня спотового рынка. Независимые металлотрейдеры зарабатывают на волатильности, прежде всего, в период сезонного подъема в строительной отрасли, когда котировки на споте поднимаются и в моменте становятся выше заводских. В прошлом году, если не считать осеннего скачка, такая ситуация наблюдалась в июне и июле.
Для потребителей покупки на бирже будут иметь смысл только в том случае, если арматуру там удастся покупать, как минимум, не дороже с учетом логистики, чем, скажем, у торговых домов металлургических компаний. Но производителям тогда какой с того интерес? Даже если таким сомнительным образом стимулировать продажи, 5% от объемов производства — это ни о чем.
Нет, ФАС, конечно, может власть употребить и добиться, чтобы пара сотен тысяч тонн арматуры в год прошла через биржу, позволив ей немного заработать на сборах. Но пока у нас не появится обширный пул покупателей, а механизм биржевой торговли не станет реально выгодным всем его участникам, это так и будет никому не нужная обязаловка.
Теперь по поводу отвязки российских цен от мировых, по поводу чего обеспокоилась ассоциация «Русская сталь». Во-первых, чтобы осуществить импортозамещение международных ценовых индикаторов, их надо чем-нибудь заместить. Нельзя сказать, что на российском рынке стальной продукции эта работа совсем не ведется. Да и потребность в отечественных ценовых индикаторах реально есть. Но этому сильно мешает информационная закрытость российских металлургических компаний.
Однако, во-вторых, «Русскую сталь» больше беспокоит ситуация, когда российские цены, законодательно отвязанные от мировых, окажутся существенно ниже экспортных. Тогда, якобы, появятся «посредники, которые будут использовать возможность купить в России дешево с целью последующего экспорта», и на отечественном рынке возникнет дефицит металла.
Можно сказать, что и в данном случае обе стороны борются с призраками, вернее, сильно запоздало реагируют на конкретные события конца 2020-го и первой половины 2021 г. Тогда российские металлургические компании действительно мужественно не допустили дефицита металла в России, подняв цены на все виды стальной продукции в 2-2,5 раза в полном соответствии с тенденциями мирового рынка. Там же все подорожало по той причине, что западные страны в рамках борьбы с ковидом влили в свою экономику два десятка триллионов долларов, часть из которых просочилась на реальный товарный рынок.
К слову сказать, тогдашний «импорт инфляции» при стабильном курсе рубля нанес много бед российской экономике. Именно тогда стартовали те инфляционные процессы, которые сейчас гасит Банк России, проводя сложную внутриполостную операцию с помощью одного лишь топора и без наркоза. И в связи с этим очень даже понятно и очень даже приветствуется стремление авторов законопроекта избежать повторения подобной сомнительной радости.
А нужно ли опасаться повторения? Хороший вопрос. Вообще-то, вероятность подобного головотяпства есть. Ежели действия руководства России и дружественных стран поспособствуют созданию альтернативной международной финансовой системы без доллара и санкций, то самому доллару от этого уж точно поплохеет. Добавим к этому стремительное нарастание американского госдолга, который прибавляет со скоростью в триллион долларов каждые три месяца, и увеличение стоимости его обслуживания до 15% от общего объема расходов бюджета.
Вы точно уверены, что в какой-то момент это не приведет к росту долларовой инфляции и скачку долларовых цен на ресурсы? Я бы на это гарантии точно не дал. При этом, в 2020-2021 гг. рубль не стал укрепляться по отношению к доллару, хотя по-хорошему это следовало бы сделать. Да, объективные причины для этого были, они могут сохранить актуальность и в следующий раз. А если российские цены удастся удержать на месте и не пустить их в безудержный рост вслед за мировыми, для экономики это будет не так уж и плохо. Во всяком случае, сейчас, когда Россия существенно продвинулась по пути импортозамещения.
Но долларовая гиперинфляция (по отношению к ресурсам) — это все-таки достаточно гипотетический вариант. А в нынешней обстановке «Русская сталь» немного так шарахается от призраков. На мировом рынке сейчас спад, экспортные котировки на стальную продукцию российских компаний заметно ниже внутренних. И продать что-либо в дальнее зарубежье сейчас весьма непросто в принципе из-за санкций и неблагоприятной рыночной конъюнктуры. А что касается гипотетических «посредников-перепродавцов», так на то и Федеральная таможенная служба на страже со всем прочим созвездием трехбуквенных аббревиатур.
Собственно по рынку в данный момент сказать что-либо кардинально новое сложно. В России металлургические компании поднимают цены. На все, хотя и с разной скоростью. На спотовом рынке продолжают ждать начала сезона и надеются на то, что в апреле и там получится подтянуть вверх котировки на прокат, трубы и все остальное. Только не надо думать, что Банк России, борющийся с инфляцией, не жалея живота своего (и животов чужих), скажет им за это «Спасибо».
На мировом рынке снова пошли вниз цены в Китае. До участников местного рынка, похоже, дошло, что в ближайшие месяцы со стройкой будет плохо, а предложение стальной продукции сильно избыточно. Металлургические компании будут сокращать производство, но сложно сказать, сколько времени им понадобится для балансирования рынка.
Зато железная руда, скорее всего, подешевеет. Интересно, это хорошо или все-таки не очень для российских вертикально интегрированных компаний, использующих международные индикаторы?!.
Но вообще, пора уже спросу в России подниматься. А то, когда нет возможности заниматься реальными делами, так и лезут без спроса всякие призраки.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Вам также может быть интересно
22.04.2025
У отечественных индустриальных ЛКМ хорошие перспективы
Интервью с Владимиром Цейтиным, генеральным директором ООО «Уралпротект» в журнале «Промышленная Окраска». Журнал издается с 2003 г. и освещает актуальные проблемы применения ЛКМ.
У нас в гостях генеральный директор ООО «Уралпротект» Владимир Ефимович Цейтин, с ним мы беседуем о работе компании, производстве и рынке индустриальных ЛКМ.
— Владимир Ефимович, сколько лет предприятию «Уралпротект»?
— Компании 12 лет. Строительство завода началось в 2012 г., в последующие годы мы осуществляли закупку и установку оборудования, планирование производственных и логистических процессов. В 2014 г. выпустили первую опытно-промышленную партию промышленных эмалей на установке Inkmaker. В 2015 г. начали основную производственную деятельность. Мы отработали рецептуры более 50 цветов лицевых эмалей, получили лицензию на производство ЛКМ, начали поставки трем основным потребителям. На 2017-2020 гг. пришелся период активного развития: это и расширение продуктовой линейки — полиэфирных эмалей для окраски рулонного проката, отработка рецептур, и первый этап технического перевооружения. К 2021 г. мы завершили второй этап модернизации. Два этапа затронули все без исключения аспекты: производственные мощности, переоборудование и повышение эффективности складских площадей, лаборатории, которые сейчас оснащены самым современным оборудованием. В результате реализации всех этапов наша мощность увеличилась до 18 тыс. т в год. И еще есть возможность роста без дополнительных инвестиций до 25 тыс. т.
— Хотелось бы узнать ваше мнение как руководителя компании-производителя ЛКМ, что сейчас происходит в отрасли, какие проблемы наиболее актуальны. Конечно же, нас интересует, как изменилась для вашей компании ситуация после 2022 г.: что стало лучше, что — хуже, есть ли нововведения, поддержка?
— Сразу хочу уточнить, что основной наш сегмент — это койл-коутинг, индустриальные ЛКМ занимают менее 1% нашего производства, в сегменте индустриальных покрытий мы работаем с 2023 г, поэтому соответственно комментировать могу лишь небольшой период.
В первую очередь необходимо отметать сырьевую проблему, и здесь с индустриальными эмалями проще, чем с койл-коутингом. Основное сырье можно найти в России и странах СНГ. Конечно, есть компоненты иностранного производства, которые приходится везти, что сопряжено с рядом проблем, включая платежи, сроки, логистику и увеличение стоимости.
— Сырье, которое закупаете не в России и СНГ, — китайское или европейское? Что вы можете сказать о качестве этих компонентов?
— В основном китайское. У нас были компоненты из Европы, но мы нашли аналог, заместили. Качество вполне сопоставимое, но, конечно, пришлось нашей лаборатории поработать по подбору, аналитике.
Поскольку в сегмент индустриальных ЛКМ мы заходили с определенным багажом знаний и бэкграундом в койл-коутинге, у нас был очень широкий спектр и опыт применения койловских материалов. Часть из них, в том числе сырьевых, мы начали применять в индустриальных эмалях. Эмали получаются отличные, но себестоимость у них очень высокая, потому что материалы, применяемые в койле, дороже и высокого качества. Естественно, чтобы сделать продукт более доступным по цене, мы стали искать аналоги сырья в Китае. Раньше, когда мы работали с европейскими поставщиками, вопросов к качеству не возникало, оно было стабильным, партии поставок не отличалась. Качество же китайского сырья от партии к партии может сильно варьироваться. В связи с этим мы вынуждены были организовать входной контроль поставляемого сырья. Если с европейскими материалами мы проводили только внешнюю оценку и сверку с паспортами качества и полностью доверяли тому, что написано в паспортах качества, то в 2023 г. в нашей лаборатории появился отдел, занимающийся входным контролем сырья и материалов. Мы укомплектовали лабораторию дополнительным оборудованием, и сейчас все сырье проходит обязательный входной контроль, проверку качества, соответствия цифр, указанных в сертификатах, и т.д.
...
Интервью приводится с сокращениями.
Источник: журнал «Промышленная Окраска» #1/2025 с.14
“
У нас в гостях генеральный директор ООО «Уралпротект» Владимир Ефимович Цейтин, с ним мы беседуем о работе компании, производстве и рынке индустриальных ЛКМ.
— Владимир Ефимович, сколько лет предприятию «Уралпротект»?
— Компании 12 лет. Строительство завода началось в 2012 г., в последующие годы мы осуществляли закупку и установку оборудования, планирование производственных и логистических процессов. В 2014 г. выпустили первую опытно-промышленную партию промышленных эмалей на установке Inkmaker. В 2015 г. начали основную производственную деятельность. Мы отработали рецептуры более 50 цветов лицевых эмалей, получили лицензию на производство ЛКМ, начали поставки трем основным потребителям. На 2017-2020 гг. пришелся период активного развития: это и расширение продуктовой линейки — полиэфирных эмалей для окраски рулонного проката, отработка рецептур, и первый этап технического перевооружения. К 2021 г. мы завершили второй этап модернизации. Два этапа затронули все без исключения аспекты: производственные мощности, переоборудование и повышение эффективности складских площадей, лаборатории, которые сейчас оснащены самым современным оборудованием. В результате реализации всех этапов наша мощность увеличилась до 18 тыс. т в год. И еще есть возможность роста без дополнительных инвестиций до 25 тыс. т.
— Хотелось бы узнать ваше мнение как руководителя компании-производителя ЛКМ, что сейчас происходит в отрасли, какие проблемы наиболее актуальны. Конечно же, нас интересует, как изменилась для вашей компании ситуация после 2022 г.: что стало лучше, что — хуже, есть ли нововведения, поддержка?
— Сразу хочу уточнить, что основной наш сегмент — это койл-коутинг, индустриальные ЛКМ занимают менее 1% нашего производства, в сегменте индустриальных покрытий мы работаем с 2023 г, поэтому соответственно комментировать могу лишь небольшой период.
В первую очередь необходимо отметать сырьевую проблему, и здесь с индустриальными эмалями проще, чем с койл-коутингом. Основное сырье можно найти в России и странах СНГ. Конечно, есть компоненты иностранного производства, которые приходится везти, что сопряжено с рядом проблем, включая платежи, сроки, логистику и увеличение стоимости.
— Сырье, которое закупаете не в России и СНГ, — китайское или европейское? Что вы можете сказать о качестве этих компонентов?
— В основном китайское. У нас были компоненты из Европы, но мы нашли аналог, заместили. Качество вполне сопоставимое, но, конечно, пришлось нашей лаборатории поработать по подбору, аналитике.
Поскольку в сегмент индустриальных ЛКМ мы заходили с определенным багажом знаний и бэкграундом в койл-коутинге, у нас был очень широкий спектр и опыт применения койловских материалов. Часть из них, в том числе сырьевых, мы начали применять в индустриальных эмалях. Эмали получаются отличные, но себестоимость у них очень высокая, потому что материалы, применяемые в койле, дороже и высокого качества. Естественно, чтобы сделать продукт более доступным по цене, мы стали искать аналоги сырья в Китае. Раньше, когда мы работали с европейскими поставщиками, вопросов к качеству не возникало, оно было стабильным, партии поставок не отличалась. Качество же китайского сырья от партии к партии может сильно варьироваться. В связи с этим мы вынуждены были организовать входной контроль поставляемого сырья. Если с европейскими материалами мы проводили только внешнюю оценку и сверку с паспортами качества и полностью доверяли тому, что написано в паспортах качества, то в 2023 г. в нашей лаборатории появился отдел, занимающийся входным контролем сырья и материалов. Мы укомплектовали лабораторию дополнительным оборудованием, и сейчас все сырье проходит обязательный входной контроль, проверку качества, соответствия цифр, указанных в сертификатах, и т.д.
...
”
Интервью приводится с сокращениями.
Источник: журнал «Промышленная Окраска» #1/2025 с.14
11.04.2025
Ярмарка вакансий «Химия возможностей: стажировка & трудоустройство»
3 апреля прошла Ярмарка вакансий «Химия возможностей: стажировка & трудоустройство». Студенты химического факультета смогли напрямую поговорить с будущими работодателями, представить резюме, узнать о программах стажировок и летних практик. На Ярмарку пришли более 100 студентов, а также 17 школьников, для которых это мероприятие стало возможностью для ранней профориентации.
Промышленные партнеры химического факультета ТГУ презентовали на Ярмарке вакансий свои компании, рассказали студентам о предоставляемых возможностях для трудоустройства и рассмотрели резюме. Присутствовали представители следующих компаний: АО «Органика» (г. Новокузнецк), АО «Вектор-Бест» (г. Новосибирск), ООО «Уралпротект» (г. Магнитогорск), ООО «ИХТЦ» (г. Томск), НОЦ ГПН ООО «Мехатроник» (г. Томск), АО «ПФК Обновление» (г. Новосибирск), АО «НИИМЭ» (г. Зеленоград), КАО «Азот» (г. Кемерово), АО «Фармасинтез» (г. Иркутск), ООО «Угличская биофабрика» (г. Углич), АО «ГК «Титан» (г. Омск), ООО «Прайм Топ» (г. Липецк), АО «НПФ «Микран» (г. Томск), Филиал ООО «Газпромнефть – смазочные материалы» «Омский завод смазочных материалов» (г. Омск).
— Ярмарка вакансий на химическом факультете проводится ежегодно. Это традиционное мероприятие, благодаря которому студенты могут прокачать свои «гибкие навыки», наладить полезные связи, увидеть, какое разнообразное будущее их ожидает. Сегодня химики востребованы производством, они могут работать как на заводе, так и в НИИ, в университете, в школах, на предприятиях химической промышленности. Ярмарка вакансий позволяет понять свои возможности. Для школьников Ярмарка вакансий также была интересна, в том числе, для тех, кто еще не определился с будущей специальностью, — рассказала специалист по работе с промышленными партнерами Элина Абрамова.
Кроме того, на Ярмарке вакансий работали Центр компетенций ТГУ и Отдел практик и трудоустройства.
Источник: Химический факультет Томского государственного университета, chem.tsu.ru
Промышленные партнеры химического факультета ТГУ презентовали на Ярмарке вакансий свои компании, рассказали студентам о предоставляемых возможностях для трудоустройства и рассмотрели резюме. Присутствовали представители следующих компаний: АО «Органика» (г. Новокузнецк), АО «Вектор-Бест» (г. Новосибирск), ООО «Уралпротект» (г. Магнитогорск), ООО «ИХТЦ» (г. Томск), НОЦ ГПН ООО «Мехатроник» (г. Томск), АО «ПФК Обновление» (г. Новосибирск), АО «НИИМЭ» (г. Зеленоград), КАО «Азот» (г. Кемерово), АО «Фармасинтез» (г. Иркутск), ООО «Угличская биофабрика» (г. Углич), АО «ГК «Титан» (г. Омск), ООО «Прайм Топ» (г. Липецк), АО «НПФ «Микран» (г. Томск), Филиал ООО «Газпромнефть – смазочные материалы» «Омский завод смазочных материалов» (г. Омск).
— Ярмарка вакансий на химическом факультете проводится ежегодно. Это традиционное мероприятие, благодаря которому студенты могут прокачать свои «гибкие навыки», наладить полезные связи, увидеть, какое разнообразное будущее их ожидает. Сегодня химики востребованы производством, они могут работать как на заводе, так и в НИИ, в университете, в школах, на предприятиях химической промышленности. Ярмарка вакансий позволяет понять свои возможности. Для школьников Ярмарка вакансий также была интересна, в том числе, для тех, кто еще не определился с будущей специальностью, — рассказала специалист по работе с промышленными партнерами Элина Абрамова.
Кроме того, на Ярмарке вакансий работали Центр компетенций ТГУ и Отдел практик и трудоустройства.
Источник: Химический факультет Томского государственного университета, chem.tsu.ru
07.04.2025
Бегом, пешком и ползком. Российский и мировой рынок стали: 23—30 марта 2025 г.
Прошлая неделя вместила в себя такие события как отчет о работе правительства в Государственной Думе, весьма насыщенная поездка президента в Мурманск, 12-часовые экспертные переговоры в Эр-Рияде. На международном уровне в центре внимания продолжает оставаться американский президент Дональд Трамп, который ввел 25%-ные пошлины уже и на импорт автомобилей.
Выступление премьер-министра Михаила Мишустина в Госдуме в очередной раз продемонстрировало, что российская экономика имеет двойственный характер. В ней вполне уживаются и достаточно высокие темпы роста ВВП и промышленного производства, о которых поведал премьер, и тотальное замедление инвестиционных процессов из-за высоких процентных ставок.
Конечно, любому хотелось бы жить в прекрасном мире исполняемых национальных проектов, укрепляющегося технологического суверенитета, растущего внутреннего спроса, являющегося главным локомотивом отечественной экономики. Но бесспорные данные о сокращении видимого потребления стальной продукции показывают, что реальная обстановка не так хороша.
Впрочем, это наша давняя традиция. Еще Ленинские декреты в значительной мере представляли собой виртуальную реальность. В них декларировались идеи, показывался примерный путь их воплощения в жизнь, а дальше все зависело от исполнителей на местах.
Три с лишним года ускоренного и во многом вынужденного импортозамещения показали самые «тонкие» места российской экономики. Прежде всего, это нехватка людей. Компетентных управленцев, способных разрабатывать и реализовывать стратегические проекты. Инженеров и ученых, благодаря которым появляются и воплощаются в жизнь передовые технические идеи. Квалифицированных специалистов, непосредственно продвигающих все на практике. Сильный тормозящий эффект оказывают бюрократия, боязнь малейшего риска на управленческом уровне, отсутствие четкой ответственности, банальная алчность.
Не то, чтобы у нас все было так плохо — в большинстве других мест еще хуже. Иначе по итогам 2024 г. Россия не заняла бы третье место в G20 по темпам экономического роста. Где собираются правильные люди, там и получаются правильные результаты. Просто на очень и очень многие направления их не хватает.
Например, несколько шокирующие выводы показали ряд исследований, раскрывающих положение дел в строительной отрасли, безусловно, важнейшей для металлопотребления. Так, в РИА Недвижимость привели данные консалтинговой компании в сфере промышленности стройматериалов СМПро. В соответствии с ними, в себестоимости жилья в последнее десятилетие резко возросла доля непроизводственных затрат.
Если в 2014 г. на прибыль девелопера, затраты на приобретение прав на земельный участок, стоимость прокладки внешних инженерных коммуникаций и их подключения, затраты на ввод в эксплуатацию, а также рекламу, содержание компании и выплаты по кредитам приходилось 32% от стоимости новостройки, то в 2024 г. — уже 58%. Тогда как доля строительных материалов сократилась от 45 до 25%, а строительно-монтажных работ — от 23 до 17%. В 2024 г., как сообщает СМПро, стоимость строительно-монтажных монтажных работ увеличилась лишь на 14%, в то время как прочие составляющие цены новостройки — на 45%.
В онлайн-дискуссии «ЕРЗ-тренды», проведенной порталом «Единый ресурс застройщиков» на прошлой неделе, отмечалось, что рост себестоимо сти строительства в жилищном секторе достигает 50-65% по отношению к 2023 г., причем наибольший вклад в него внесли банковские проценты, покупка земли, инженерная и социальная инфраструктура, заработные платы управленческого персонала.
Челябинская девелоперская компания «Группа Голос» оценила удорожание строительства дома, начатого в первом квартале 2023 г., в 18%. При этом собственно расходы на нулевой цикл и возведение стен практически не изменились, но вот фасады, балконное остекление, механизация и транспорт подорожали более чем на 40%, а некоторые категории минераловатной плиты — более чем на 65%.
Наверное, Центральный банк, который уже более полутора лет безуспешно пытается остановить инфляцию, смотрит куда-то не совсем туда. Ее основным источником достаточно четко видится увеличение затрат бизнеса, в котором можно выделить несколько составляющих.
Да, в немалой степени это перегрев экономики, о котором говорили в ЦБ в 2023-2024 гг. Инвестиционный подъем, рожденный господдержкой и уходом с российского рынка западных компаний, привел к увеличению спроса на рабочую силу и другие ресурсы. Льготная массовая ипотека создала дополнительный спрос на жилье, превышавший возможности девелоперов.
Но это только часть ответа. Как представляется, не меньшую роль сыграл импорт. Сначала «импорт инфляции» в 2021 г., когда триллионы долларов, вброшенные в экономику западных стран, привели к удорожанию всех товаров и ресурсов, что через прозрачные в те времена границы перешло к нам. Затем санкции значительно увеличили стоимость импортных товаров для российских покупателей за счет накладных расходов. Да и скачки курса рубля этому очень поспособствовали.
Этому можно было бы противопоставить расширение внутреннего предложения, но... не сыграло. Не хватило, прежде всего, людей — организаторов производства и квалифицированных исполнителей. А затем повышение процентных ставок окончательно поставило на этом пути крест. Кроме того, удорожание кредитов стало еще одним источником роста затрат.
Наконец, практически не было организовано никакого контроля над ценами. Хотя еще в 2021 г. было понятно, что резкое подорожание всего и вся в России не имеет под собой никаких внутренних причин. Меры правительства (например, экспортные, затем курсовые пошлины на стальную продукцию) оказались сильно запоздалыми. А в строительном секторе на этот счет не было сделано вообще ничего.
В итоге затраты продолжают расти, тогда как денежно-кредитная политика направлена исключительно на удушение спроса, т. е. только усугубляет проблему. И хотя в правительстве уже появилось понимание необходимости смены курса, реальных шагов пока нет. Спад, начавшийся в экономике прошлой осенью, не сильно испортил хорошие статистические показатели 2024 г. Первый квартал 2025 г., по-видимому, окажется заметно хуже, но соответствующая статистика появится лишь в апреле-мае.
В общем, ближайшие месяцы российским поставщикам стальной продукции придется прожить в состоянии стагфляции. В строительстве сокращается количество новых строек, прежние проекты постепенно заканчиваются. В правительстве видят риск падения в 2027-2028 гг. и заявляют о подготовке мер противодействия, но медленное ухудшение будет происходить и в текущем году.
Поставщики стальной продукции не видят возможности для весеннего подъема на российском рынке. Вот уже март подошел к концу, причем, на редкость теплый март, а видимый спрос на арматуру, листовой прокат и сварные трубы так и оставался низким. Очевидно, высокие ставки и дальше будут препятствовать росту.
Поэтому металлургическим компаниям и дальше придется ограничивать объем производства и уделять повышенное внимание экспорту несмотря на слишком сильный, по их мнению, рубль. Хотя на самом деле это не рубль сильный (до начала 2022 г. он был еще сильнее, и никто на него не жаловался), а долларовые цены на мировом рынке низкие и затраты высокие.
За рубежом продолжают усиливаться протекционистские настроения. Все больше рынков закрываются от импорта или устанавливают входные барьеры. Вот там цены растут, хотя этот процесс имеет как начало, так и конец. Например, во Вьетнаме местные производители начали сбавлять котировки, а в Евросоюзе и США повышение замедлилось. Причем, основной причиной местные специалисты называют недостаточный спрос. Американские пошлины пока не запустили процесс импортозамещения — такие вещи быстро не делаются, а вот вызванное ими сокращение оборотов международной торговли уже сказывается. И на экономике самих США — тоже.
В Китае на первый план вышел вопрос об уменьшении объемов выплавки стали. Предлагается сократить его на 20-50 млн. т по сравнению с прошлым годом. Причем 50 млн. т выглядят более обоснованными. По оценкам компании Mysteel, внутреннее потребление в Китае в текущем году уменьшится на 3% по сравнению с 2024 г., т. е. на 25-30 млн. т, а экспорт упадет из-за антидемпинга.
Впрочем, хотя парочка компаний сообщила о снижении выплавки в апреле, в целом по отрасли в Китае сейчас наблюдается рост. Все-таки весна — это период сезонного подъема в строительном секторе. Правда, пока что покупательская активность там довольно слабая, а котировки на прокат на Шанхайской фьючерсной биржи не растут.
Вполне вероятно, что производство стали в Китае упадет во втором полугодии, как это и было в предыдущие три года. Не исключено, что такую же ограничительную политику придется проводить и российским металлургическим компаниям.
Хорошо, когда хотя бы часть отечественной экономики продолжает быстро бежать вперед. Но многие вынуждены сбавлять темп.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Выступление премьер-министра Михаила Мишустина в Госдуме в очередной раз продемонстрировало, что российская экономика имеет двойственный характер. В ней вполне уживаются и достаточно высокие темпы роста ВВП и промышленного производства, о которых поведал премьер, и тотальное замедление инвестиционных процессов из-за высоких процентных ставок.
Конечно, любому хотелось бы жить в прекрасном мире исполняемых национальных проектов, укрепляющегося технологического суверенитета, растущего внутреннего спроса, являющегося главным локомотивом отечественной экономики. Но бесспорные данные о сокращении видимого потребления стальной продукции показывают, что реальная обстановка не так хороша.
Впрочем, это наша давняя традиция. Еще Ленинские декреты в значительной мере представляли собой виртуальную реальность. В них декларировались идеи, показывался примерный путь их воплощения в жизнь, а дальше все зависело от исполнителей на местах.
Три с лишним года ускоренного и во многом вынужденного импортозамещения показали самые «тонкие» места российской экономики. Прежде всего, это нехватка людей. Компетентных управленцев, способных разрабатывать и реализовывать стратегические проекты. Инженеров и ученых, благодаря которым появляются и воплощаются в жизнь передовые технические идеи. Квалифицированных специалистов, непосредственно продвигающих все на практике. Сильный тормозящий эффект оказывают бюрократия, боязнь малейшего риска на управленческом уровне, отсутствие четкой ответственности, банальная алчность.
Не то, чтобы у нас все было так плохо — в большинстве других мест еще хуже. Иначе по итогам 2024 г. Россия не заняла бы третье место в G20 по темпам экономического роста. Где собираются правильные люди, там и получаются правильные результаты. Просто на очень и очень многие направления их не хватает.
Например, несколько шокирующие выводы показали ряд исследований, раскрывающих положение дел в строительной отрасли, безусловно, важнейшей для металлопотребления. Так, в РИА Недвижимость привели данные консалтинговой компании в сфере промышленности стройматериалов СМПро. В соответствии с ними, в себестоимости жилья в последнее десятилетие резко возросла доля непроизводственных затрат.
Если в 2014 г. на прибыль девелопера, затраты на приобретение прав на земельный участок, стоимость прокладки внешних инженерных коммуникаций и их подключения, затраты на ввод в эксплуатацию, а также рекламу, содержание компании и выплаты по кредитам приходилось 32% от стоимости новостройки, то в 2024 г. — уже 58%. Тогда как доля строительных материалов сократилась от 45 до 25%, а строительно-монтажных работ — от 23 до 17%. В 2024 г., как сообщает СМПро, стоимость строительно-монтажных монтажных работ увеличилась лишь на 14%, в то время как прочие составляющие цены новостройки — на 45%.
В онлайн-дискуссии «ЕРЗ-тренды», проведенной порталом «Единый ресурс застройщиков» на прошлой неделе, отмечалось, что рост себестоимо сти строительства в жилищном секторе достигает 50-65% по отношению к 2023 г., причем наибольший вклад в него внесли банковские проценты, покупка земли, инженерная и социальная инфраструктура, заработные платы управленческого персонала.
Челябинская девелоперская компания «Группа Голос» оценила удорожание строительства дома, начатого в первом квартале 2023 г., в 18%. При этом собственно расходы на нулевой цикл и возведение стен практически не изменились, но вот фасады, балконное остекление, механизация и транспорт подорожали более чем на 40%, а некоторые категории минераловатной плиты — более чем на 65%.
Наверное, Центральный банк, который уже более полутора лет безуспешно пытается остановить инфляцию, смотрит куда-то не совсем туда. Ее основным источником достаточно четко видится увеличение затрат бизнеса, в котором можно выделить несколько составляющих.
Да, в немалой степени это перегрев экономики, о котором говорили в ЦБ в 2023-2024 гг. Инвестиционный подъем, рожденный господдержкой и уходом с российского рынка западных компаний, привел к увеличению спроса на рабочую силу и другие ресурсы. Льготная массовая ипотека создала дополнительный спрос на жилье, превышавший возможности девелоперов.
Но это только часть ответа. Как представляется, не меньшую роль сыграл импорт. Сначала «импорт инфляции» в 2021 г., когда триллионы долларов, вброшенные в экономику западных стран, привели к удорожанию всех товаров и ресурсов, что через прозрачные в те времена границы перешло к нам. Затем санкции значительно увеличили стоимость импортных товаров для российских покупателей за счет накладных расходов. Да и скачки курса рубля этому очень поспособствовали.
Этому можно было бы противопоставить расширение внутреннего предложения, но... не сыграло. Не хватило, прежде всего, людей — организаторов производства и квалифицированных исполнителей. А затем повышение процентных ставок окончательно поставило на этом пути крест. Кроме того, удорожание кредитов стало еще одним источником роста затрат.
Наконец, практически не было организовано никакого контроля над ценами. Хотя еще в 2021 г. было понятно, что резкое подорожание всего и вся в России не имеет под собой никаких внутренних причин. Меры правительства (например, экспортные, затем курсовые пошлины на стальную продукцию) оказались сильно запоздалыми. А в строительном секторе на этот счет не было сделано вообще ничего.
В итоге затраты продолжают расти, тогда как денежно-кредитная политика направлена исключительно на удушение спроса, т. е. только усугубляет проблему. И хотя в правительстве уже появилось понимание необходимости смены курса, реальных шагов пока нет. Спад, начавшийся в экономике прошлой осенью, не сильно испортил хорошие статистические показатели 2024 г. Первый квартал 2025 г., по-видимому, окажется заметно хуже, но соответствующая статистика появится лишь в апреле-мае.
В общем, ближайшие месяцы российским поставщикам стальной продукции придется прожить в состоянии стагфляции. В строительстве сокращается количество новых строек, прежние проекты постепенно заканчиваются. В правительстве видят риск падения в 2027-2028 гг. и заявляют о подготовке мер противодействия, но медленное ухудшение будет происходить и в текущем году.
Поставщики стальной продукции не видят возможности для весеннего подъема на российском рынке. Вот уже март подошел к концу, причем, на редкость теплый март, а видимый спрос на арматуру, листовой прокат и сварные трубы так и оставался низким. Очевидно, высокие ставки и дальше будут препятствовать росту.
Поэтому металлургическим компаниям и дальше придется ограничивать объем производства и уделять повышенное внимание экспорту несмотря на слишком сильный, по их мнению, рубль. Хотя на самом деле это не рубль сильный (до начала 2022 г. он был еще сильнее, и никто на него не жаловался), а долларовые цены на мировом рынке низкие и затраты высокие.
За рубежом продолжают усиливаться протекционистские настроения. Все больше рынков закрываются от импорта или устанавливают входные барьеры. Вот там цены растут, хотя этот процесс имеет как начало, так и конец. Например, во Вьетнаме местные производители начали сбавлять котировки, а в Евросоюзе и США повышение замедлилось. Причем, основной причиной местные специалисты называют недостаточный спрос. Американские пошлины пока не запустили процесс импортозамещения — такие вещи быстро не делаются, а вот вызванное ими сокращение оборотов международной торговли уже сказывается. И на экономике самих США — тоже.
В Китае на первый план вышел вопрос об уменьшении объемов выплавки стали. Предлагается сократить его на 20-50 млн. т по сравнению с прошлым годом. Причем 50 млн. т выглядят более обоснованными. По оценкам компании Mysteel, внутреннее потребление в Китае в текущем году уменьшится на 3% по сравнению с 2024 г., т. е. на 25-30 млн. т, а экспорт упадет из-за антидемпинга.
Впрочем, хотя парочка компаний сообщила о снижении выплавки в апреле, в целом по отрасли в Китае сейчас наблюдается рост. Все-таки весна — это период сезонного подъема в строительном секторе. Правда, пока что покупательская активность там довольно слабая, а котировки на прокат на Шанхайской фьючерсной биржи не растут.
Вполне вероятно, что производство стали в Китае упадет во втором полугодии, как это и было в предыдущие три года. Не исключено, что такую же ограничительную политику придется проводить и российским металлургическим компаниям.
Хорошо, когда хотя бы часть отечественной экономики продолжает быстро бежать вперед. Но многие вынуждены сбавлять темп.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»