7 июля 2021
Введение экспортных пошлин с 1 августа продолжает оставаться главной темой в российской металлургической отрасли. Более того, данный фактор начал оказывать влияние и на мировой рынок стальной продукции.
Естественно, металлургические компании встретили нововведение в штыки и продолжают искать аргументы в пользу отмены тарифов. Так, с предложением отложить их до проведения детального анализа последствий для металлургов обратилась к премьер-министру Ассоциация электрометаллургических предприятий (АЭМП).
Ее аргументы заключаются в том, что большинство электрометаллургических предприятий в России не имеют собственной сырьевой базы и производства продукции высокого передела либо географически удалены от рынков сбыта, что делает их функционирование невозможным при нестабильных условиях экспортной деятельности. При этом рентабельность электрометаллургических предприятий до 3 раз ниже, чем у вертикально-интегрированных холдингов — особенно, сейчас, когда горячекатаный прокат, который обычно шел на экспорт лишь на 10-20% дороже заготовки, сейчас превышает ее в 1,5-1,6 раза.
Кроме того, российских электрометаллургов беспокоит то, что экспортные пошлины на стальную продукцию несут серьезный риск взрывного роста цен на основное сырье – лом черных металлов. Как заявляет АЭМП, новые вывозные пошлины на готовую продукцию будут в 1,5 раза больше, чем на металлолом (70 евро за т), что сделает вывоз сырья из страны выгоднее, чем экспорт полуфабрикатов или арматуры. В конечном итоге, такая ситуация приведёт к оттоку лома черных металлов на экспорт и остановке ряда экспортно-ориентированных производств низкого передела. Итак, получается, что для мини-заводов ключевым становится вопрос о металлоломе. Однако ситуация здесь все-таки не совсем такова, как заявляет АЭМП и ее члены.
Прежде всего, утверждения о том, что из-за разницы в ставках пошлины российский экспорт заготовки и сортового проката может быть вытеснен экспортом металлолома, выглядят несколько натянутыми. Во-первых, поставками за рубеж лома и стальной продукции занимаются совершенно разные компании. Причем если у крупных металлургических групп есть подконтрольные «Вторчерметы», но независимые мини-заводы скупают лом с рынка. Конечно, они могут взять свои запасы и толкнуть их за рубеж вместо заготовки, но, как говорится, только один раз.
Во-вторых, выгодность внешних поставок лома и стальной продукции определяется не только уровнем экспортных пошлин. Для металлолома ставка составляет около $82,5-84 за т (в зависимости от соотношения доллара и евро), для заготовки, сортового проката, толстого листа - $115 за т, т. е. все-таки не в полтора раза, а на 36-38% больше. Однако и экспортная цена лома составляет около т 430-445 за т FOB порты Черного/Азовского моря, тогда как заготовка (самый уязвимый вид стальной продукции из расчета соотношения цен и пошлины) в конце июня продавалась примерно по $640 за т FOB.
Безусловно, дело здесь не столько в продажной цене, сколько в себестоимости. Для экспортеров лома ключевое значение имеет уровень закупочных цен в портах. До объявления о введении вывозных пошлин на черные металлы и их повышении на лом данные показатели на юге находились где-то в интервале 25-26 тыс. руб. за т CPT, что соответствовало, в среднем, $350 за т. При условии, что стоимость лома на мировом рынке существенно не изменится в ближайший месяц (а вероятность этого достаточно велика), экспортерам лома, чтобы компенсировать увеличение пошлины примерно на $30 за т, придется опустить на ту же величину закупочные цены.
Таким образом, чтобы конкурировать с экспортерами, мини-заводам будет достаточно предлагать ломосборщикам в августе более 24 тыс. руб. за т с доставкой, что примерно на 2-4 тыс. руб. за т меньше, чем в конце июня. Понято, что это самая грубая схема, но факт, что электрометаллурги могут рассчитывать на снижение сырьевых затрат вследствие подъема экспортных пошлин на лом, а не должны бояться их увеличения, налицо.
Само собой, этот выигрыш будет гораздо меньше, чем потери от тарифов на металлопродукцию, но утверждение о том, что пошлины убьют российский экспорт заготовки и сортового проката, пожалуй, несколько преувеличено. В конце концов, в первой половине февраля отечественные компании продавали за рубеж заготовку по $530-550 за т FOB и приобретали металлолом по 25-27 тыс. руб. за с доставкой и не сетовали на убыточность.
Что касается производителей листового проката, то им вообще грех жаловаться. Вычитание из их нынешних внешних котировок экспортной пошлины лишь возвращает цены на уровень конца первого квартала текущего года, который был для них исключительно финансово успешным. По крайней мере, у «большой тройки» показатель EBITDA по итогам января-марта 2021 г. был на 65-110% выше, чем в тот же период годом ранее.
В то же время, мини-заводы, безусловно, совершенно правы в том, что экспортная пошлина отбрасывает их рентабельность на уровень практически начала-середины осени прошлого года, когда подъем цен еще не стартовал. В наиболее сложном положении окажутся предприятия, для которых внешние поставки заготовки составляют основной доход. Кстати, с такими же проблемами столкнутся и экспортеры товарного чугуна, стоимость которого в настоящее время почти такая же, как у стальных полуфабрикатов.
Фактически об этом же говорит в своем заявлении Ассоциация предприятий чёрной металлургии «Русская Сталь». По ее оценкам, введение пошлин может привести к падению рентабельности предприятий, выпускающих ГБЖ, чугун, товарную заготовку. Это вызовет при сохранении нынешних цен на мировом рынке сокращение экспорта на 1 млн. т на сумму $552 млн., а при их снижении – на 2,5 млн. т на сумму $1 млрд.
Так как первом случае средняя цена составит $552 за т, а во втором – $400 за т, речь действительно идет, прежде всего, о железе прямого восстановления, в меньшей степени, о более дорогостоящих чугуне и заготовке. А вот слябы стоят сейчас чуть ли не в полтора раза дороже заготовки, да и нет в России сейчас заводов, для которых эта продукция является профилирующей. Так что, их поставщикам разорение и остановка доменных печей, как предупреждает «Русская Сталь», точно не грозят. Да и действовать пошлины все-таки будут только пять месяцев. На такой срок останавливать и вновь запускать доменную печь просто не целесообразно.
И арматура тоже менее уязвима. Все-таки, большая ее часть продается на внутреннем рынке, а крупнейшим импортером является Казахстан, член ЕАЭС. И при нынешней внутренней цене порядка 55-60 тыс. руб. за т EXW без НДС трудно поверить, что кто-то из ее производителей уже находится на грани нулевой рентабельности. Пожалуй, представители металлургов все-таки слишком нагретают.
В Турции разница в стоимости металлолома (CFR) и заготовки (FOB) составляет около $170-190 за т. Конечно, там дороже электроэнергия и природный газ, но и лучше логистика. Если принять примерно такое же соотношение для российских компаний, получится, что при нынешних внутренних ценах на металлолом введение пошлины снижает рентабельность поставщиков полуфабрикатов до минимума. А стоит заготовке упасть хотя бы на $30-40 за т от текущего уровня, как у них начнутся проблемы. Причем этот сегмент мирового рынка стали - один из наиболее конкурентных. Заместить российскую продукцию там есть, кому.
Возможно, АЭМП и "Русская Сталь" могли бы направить свои усилия не на попытку отмены экспортных пошлин на металлы (этого, скорее всего, не произойдет), а на модификацию данного механизма с введением в него четвертой категории — черных металлов с продажной ценой от $400 до $700-750 за т. В нее как раз войдут и заготовка, и товарный чугун. Для них минимальную пошлину можно было бы установить на уровне $70-80 за т, что существенно снизило бы потери металлургов. Или, как предложила "Русская Сталь", нужно предусмотреть возможность оперативной модификации минимальных пошлин и ставок. Впрочем, возможно, такая более гибкая система появится в будущего года, сменив нынешнюю.
Вот кто оказался сейчас в по-настоящему сложном положении, так это компании, покупающие в России прокат для дальнейшей переработки и частичного экспорта за рубеж полученной «подтарифной» продукции. Их у нас немного, но они есть, и вот для них как раз необходимым выглядит освобождение от действия экспортных пошлин.
Впрочем, здесь возникает другой ключевой вопрос: будут ли экспортные ограничения способствовать снижению внутренних цен на металлопродукцию? Ведь именно это было заявлено главной целью эпопеи с пошлинами. Пока что металлурги стремятся пролонгировать на июль свои цены для российских покупателей, однако на рынке преобладают понижательные ожидания.
В то же время, некоторые российские производители поспешили активизировать экспортные операции, стремясь успеть до введения пошлин. Однако текущая рыночная ситуация не благоприятствует подобным сделкам. Ряд стран сократили спрос на листовой прокат вследствие ухудшения коронавирусной обстановки. Китай значительно уменьшил закупки заготовки из-за дождливого сезона и ожидаемого во втором полугодии сужения спроса на прокат со стороны строительного сектора.
Кроме того, китайским металлургам тоже светят (или, наверное, грозят) экспортные пошлины на стальную продукцию. Поэтому ряд поставщиков устроили свою дешевую распродажу. Горячекатаный прокат толщиной от 3 мм в конце июня предлагался некоторыми китайскими компаниями во Вьетнам по $850-870 за т CFR, и это нижняя планка, на которую приходится ориентироваться и российским экспортерам в Азию.
В Турции первой реакцией на введение экспортных пошлин в России стало повышение цен на листовой прокат. Ведь предполагалось, что поставщики поднимут котировки, чтобы уменьшить свои потери. Но теперь рынок, похоже, разворачивается вниз. Удешевление стальной продукции отмечалось в последние дни и в Европе. Таким образом, российские компании, стремясь расширить внешние поставки в июле, могут спровоцировать спад на мировом рынке, который будет очень трудно остановить. Особенно, если вследствие торможения китайской экономики пойдет вниз железная руда. По крайней мере, такое развитие событий на рынке ЖРС прогнозируют сейчас все специалисты.
Однако если цены на прокат упадут за рубежом, то и российский рынок вряд ли сможет удержаться на вершине. Значит, так или иначе, криво или косо, но свою роль экспортные пошлины все же должны сыграть. Правда, здесь есть и другие риски. В последние недели дистрибьюторы и конечные потребители сократили закупки дорогостоящего проката в расчете на его удешевление в будущем. Это может привести к эффекту отложенного спроса, дефициту и скачку цен в августе-сентябре.
В общем и целом, трясти наш рынок будет еще долго. И, по правде говоря, не с пошлин это началось.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Естественно, металлургические компании встретили нововведение в штыки и продолжают искать аргументы в пользу отмены тарифов. Так, с предложением отложить их до проведения детального анализа последствий для металлургов обратилась к премьер-министру Ассоциация электрометаллургических предприятий (АЭМП).
Ее аргументы заключаются в том, что большинство электрометаллургических предприятий в России не имеют собственной сырьевой базы и производства продукции высокого передела либо географически удалены от рынков сбыта, что делает их функционирование невозможным при нестабильных условиях экспортной деятельности. При этом рентабельность электрометаллургических предприятий до 3 раз ниже, чем у вертикально-интегрированных холдингов — особенно, сейчас, когда горячекатаный прокат, который обычно шел на экспорт лишь на 10-20% дороже заготовки, сейчас превышает ее в 1,5-1,6 раза.
Кроме того, российских электрометаллургов беспокоит то, что экспортные пошлины на стальную продукцию несут серьезный риск взрывного роста цен на основное сырье – лом черных металлов. Как заявляет АЭМП, новые вывозные пошлины на готовую продукцию будут в 1,5 раза больше, чем на металлолом (70 евро за т), что сделает вывоз сырья из страны выгоднее, чем экспорт полуфабрикатов или арматуры. В конечном итоге, такая ситуация приведёт к оттоку лома черных металлов на экспорт и остановке ряда экспортно-ориентированных производств низкого передела. Итак, получается, что для мини-заводов ключевым становится вопрос о металлоломе. Однако ситуация здесь все-таки не совсем такова, как заявляет АЭМП и ее члены.
Прежде всего, утверждения о том, что из-за разницы в ставках пошлины российский экспорт заготовки и сортового проката может быть вытеснен экспортом металлолома, выглядят несколько натянутыми. Во-первых, поставками за рубеж лома и стальной продукции занимаются совершенно разные компании. Причем если у крупных металлургических групп есть подконтрольные «Вторчерметы», но независимые мини-заводы скупают лом с рынка. Конечно, они могут взять свои запасы и толкнуть их за рубеж вместо заготовки, но, как говорится, только один раз.
Во-вторых, выгодность внешних поставок лома и стальной продукции определяется не только уровнем экспортных пошлин. Для металлолома ставка составляет около $82,5-84 за т (в зависимости от соотношения доллара и евро), для заготовки, сортового проката, толстого листа - $115 за т, т. е. все-таки не в полтора раза, а на 36-38% больше. Однако и экспортная цена лома составляет около т 430-445 за т FOB порты Черного/Азовского моря, тогда как заготовка (самый уязвимый вид стальной продукции из расчета соотношения цен и пошлины) в конце июня продавалась примерно по $640 за т FOB.
Безусловно, дело здесь не столько в продажной цене, сколько в себестоимости. Для экспортеров лома ключевое значение имеет уровень закупочных цен в портах. До объявления о введении вывозных пошлин на черные металлы и их повышении на лом данные показатели на юге находились где-то в интервале 25-26 тыс. руб. за т CPT, что соответствовало, в среднем, $350 за т. При условии, что стоимость лома на мировом рынке существенно не изменится в ближайший месяц (а вероятность этого достаточно велика), экспортерам лома, чтобы компенсировать увеличение пошлины примерно на $30 за т, придется опустить на ту же величину закупочные цены.
Таким образом, чтобы конкурировать с экспортерами, мини-заводам будет достаточно предлагать ломосборщикам в августе более 24 тыс. руб. за т с доставкой, что примерно на 2-4 тыс. руб. за т меньше, чем в конце июня. Понято, что это самая грубая схема, но факт, что электрометаллурги могут рассчитывать на снижение сырьевых затрат вследствие подъема экспортных пошлин на лом, а не должны бояться их увеличения, налицо.
Само собой, этот выигрыш будет гораздо меньше, чем потери от тарифов на металлопродукцию, но утверждение о том, что пошлины убьют российский экспорт заготовки и сортового проката, пожалуй, несколько преувеличено. В конце концов, в первой половине февраля отечественные компании продавали за рубеж заготовку по $530-550 за т FOB и приобретали металлолом по 25-27 тыс. руб. за с доставкой и не сетовали на убыточность.
Что касается производителей листового проката, то им вообще грех жаловаться. Вычитание из их нынешних внешних котировок экспортной пошлины лишь возвращает цены на уровень конца первого квартала текущего года, который был для них исключительно финансово успешным. По крайней мере, у «большой тройки» показатель EBITDA по итогам января-марта 2021 г. был на 65-110% выше, чем в тот же период годом ранее.
В то же время, мини-заводы, безусловно, совершенно правы в том, что экспортная пошлина отбрасывает их рентабельность на уровень практически начала-середины осени прошлого года, когда подъем цен еще не стартовал. В наиболее сложном положении окажутся предприятия, для которых внешние поставки заготовки составляют основной доход. Кстати, с такими же проблемами столкнутся и экспортеры товарного чугуна, стоимость которого в настоящее время почти такая же, как у стальных полуфабрикатов.
Фактически об этом же говорит в своем заявлении Ассоциация предприятий чёрной металлургии «Русская Сталь». По ее оценкам, введение пошлин может привести к падению рентабельности предприятий, выпускающих ГБЖ, чугун, товарную заготовку. Это вызовет при сохранении нынешних цен на мировом рынке сокращение экспорта на 1 млн. т на сумму $552 млн., а при их снижении – на 2,5 млн. т на сумму $1 млрд.
Так как первом случае средняя цена составит $552 за т, а во втором – $400 за т, речь действительно идет, прежде всего, о железе прямого восстановления, в меньшей степени, о более дорогостоящих чугуне и заготовке. А вот слябы стоят сейчас чуть ли не в полтора раза дороже заготовки, да и нет в России сейчас заводов, для которых эта продукция является профилирующей. Так что, их поставщикам разорение и остановка доменных печей, как предупреждает «Русская Сталь», точно не грозят. Да и действовать пошлины все-таки будут только пять месяцев. На такой срок останавливать и вновь запускать доменную печь просто не целесообразно.
И арматура тоже менее уязвима. Все-таки, большая ее часть продается на внутреннем рынке, а крупнейшим импортером является Казахстан, член ЕАЭС. И при нынешней внутренней цене порядка 55-60 тыс. руб. за т EXW без НДС трудно поверить, что кто-то из ее производителей уже находится на грани нулевой рентабельности. Пожалуй, представители металлургов все-таки слишком нагретают.
В Турции разница в стоимости металлолома (CFR) и заготовки (FOB) составляет около $170-190 за т. Конечно, там дороже электроэнергия и природный газ, но и лучше логистика. Если принять примерно такое же соотношение для российских компаний, получится, что при нынешних внутренних ценах на металлолом введение пошлины снижает рентабельность поставщиков полуфабрикатов до минимума. А стоит заготовке упасть хотя бы на $30-40 за т от текущего уровня, как у них начнутся проблемы. Причем этот сегмент мирового рынка стали - один из наиболее конкурентных. Заместить российскую продукцию там есть, кому.
Возможно, АЭМП и "Русская Сталь" могли бы направить свои усилия не на попытку отмены экспортных пошлин на металлы (этого, скорее всего, не произойдет), а на модификацию данного механизма с введением в него четвертой категории — черных металлов с продажной ценой от $400 до $700-750 за т. В нее как раз войдут и заготовка, и товарный чугун. Для них минимальную пошлину можно было бы установить на уровне $70-80 за т, что существенно снизило бы потери металлургов. Или, как предложила "Русская Сталь", нужно предусмотреть возможность оперативной модификации минимальных пошлин и ставок. Впрочем, возможно, такая более гибкая система появится в будущего года, сменив нынешнюю.
Вот кто оказался сейчас в по-настоящему сложном положении, так это компании, покупающие в России прокат для дальнейшей переработки и частичного экспорта за рубеж полученной «подтарифной» продукции. Их у нас немного, но они есть, и вот для них как раз необходимым выглядит освобождение от действия экспортных пошлин.
Впрочем, здесь возникает другой ключевой вопрос: будут ли экспортные ограничения способствовать снижению внутренних цен на металлопродукцию? Ведь именно это было заявлено главной целью эпопеи с пошлинами. Пока что металлурги стремятся пролонгировать на июль свои цены для российских покупателей, однако на рынке преобладают понижательные ожидания.
В то же время, некоторые российские производители поспешили активизировать экспортные операции, стремясь успеть до введения пошлин. Однако текущая рыночная ситуация не благоприятствует подобным сделкам. Ряд стран сократили спрос на листовой прокат вследствие ухудшения коронавирусной обстановки. Китай значительно уменьшил закупки заготовки из-за дождливого сезона и ожидаемого во втором полугодии сужения спроса на прокат со стороны строительного сектора.
Кроме того, китайским металлургам тоже светят (или, наверное, грозят) экспортные пошлины на стальную продукцию. Поэтому ряд поставщиков устроили свою дешевую распродажу. Горячекатаный прокат толщиной от 3 мм в конце июня предлагался некоторыми китайскими компаниями во Вьетнам по $850-870 за т CFR, и это нижняя планка, на которую приходится ориентироваться и российским экспортерам в Азию.
В Турции первой реакцией на введение экспортных пошлин в России стало повышение цен на листовой прокат. Ведь предполагалось, что поставщики поднимут котировки, чтобы уменьшить свои потери. Но теперь рынок, похоже, разворачивается вниз. Удешевление стальной продукции отмечалось в последние дни и в Европе. Таким образом, российские компании, стремясь расширить внешние поставки в июле, могут спровоцировать спад на мировом рынке, который будет очень трудно остановить. Особенно, если вследствие торможения китайской экономики пойдет вниз железная руда. По крайней мере, такое развитие событий на рынке ЖРС прогнозируют сейчас все специалисты.
Однако если цены на прокат упадут за рубежом, то и российский рынок вряд ли сможет удержаться на вершине. Значит, так или иначе, криво или косо, но свою роль экспортные пошлины все же должны сыграть. Правда, здесь есть и другие риски. В последние недели дистрибьюторы и конечные потребители сократили закупки дорогостоящего проката в расчете на его удешевление в будущем. Это может привести к эффекту отложенного спроса, дефициту и скачку цен в августе-сентябре.
В общем и целом, трясти наш рынок будет еще долго. И, по правде говоря, не с пошлин это началось.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Вам также может быть интересно
22.04.2025
У отечественных индустриальных ЛКМ хорошие перспективы
Интервью с Владимиром Цейтиным, генеральным директором ООО «Уралпротект» в журнале «Промышленная Окраска». Журнал издается с 2003 г. и освещает актуальные проблемы применения ЛКМ.
У нас в гостях генеральный директор ООО «Уралпротект» Владимир Ефимович Цейтин, с ним мы беседуем о работе компании, производстве и рынке индустриальных ЛКМ.
— Владимир Ефимович, сколько лет предприятию «Уралпротект»?
— Компании 12 лет. Строительство завода началось в 2012 г., в последующие годы мы осуществляли закупку и установку оборудования, планирование производственных и логистических процессов. В 2014 г. выпустили первую опытно-промышленную партию промышленных эмалей на установке Inkmaker. В 2015 г. начали основную производственную деятельность. Мы отработали рецептуры более 50 цветов лицевых эмалей, получили лицензию на производство ЛКМ, начали поставки трем основным потребителям. На 2017-2020 гг. пришелся период активного развития: это и расширение продуктовой линейки — полиэфирных эмалей для окраски рулонного проката, отработка рецептур, и первый этап технического перевооружения. К 2021 г. мы завершили второй этап модернизации. Два этапа затронули все без исключения аспекты: производственные мощности, переоборудование и повышение эффективности складских площадей, лаборатории, которые сейчас оснащены самым современным оборудованием. В результате реализации всех этапов наша мощность увеличилась до 18 тыс. т в год. И еще есть возможность роста без дополнительных инвестиций до 25 тыс. т.
— Хотелось бы узнать ваше мнение как руководителя компании-производителя ЛКМ, что сейчас происходит в отрасли, какие проблемы наиболее актуальны. Конечно же, нас интересует, как изменилась для вашей компании ситуация после 2022 г.: что стало лучше, что — хуже, есть ли нововведения, поддержка?
— Сразу хочу уточнить, что основной наш сегмент — это койл-коутинг, индустриальные ЛКМ занимают менее 1% нашего производства, в сегменте индустриальных покрытий мы работаем с 2023 г, поэтому соответственно комментировать могу лишь небольшой период.
В первую очередь необходимо отметать сырьевую проблему, и здесь с индустриальными эмалями проще, чем с койл-коутингом. Основное сырье можно найти в России и странах СНГ. Конечно, есть компоненты иностранного производства, которые приходится везти, что сопряжено с рядом проблем, включая платежи, сроки, логистику и увеличение стоимости.
— Сырье, которое закупаете не в России и СНГ, — китайское или европейское? Что вы можете сказать о качестве этих компонентов?
— В основном китайское. У нас были компоненты из Европы, но мы нашли аналог, заместили. Качество вполне сопоставимое, но, конечно, пришлось нашей лаборатории поработать по подбору, аналитике.
Поскольку в сегмент индустриальных ЛКМ мы заходили с определенным багажом знаний и бэкграундом в койл-коутинге, у нас был очень широкий спектр и опыт применения койловских материалов. Часть из них, в том числе сырьевых, мы начали применять в индустриальных эмалях. Эмали получаются отличные, но себестоимость у них очень высокая, потому что материалы, применяемые в койле, дороже и высокого качества. Естественно, чтобы сделать продукт более доступным по цене, мы стали искать аналоги сырья в Китае. Раньше, когда мы работали с европейскими поставщиками, вопросов к качеству не возникало, оно было стабильным, партии поставок не отличалась. Качество же китайского сырья от партии к партии может сильно варьироваться. В связи с этим мы вынуждены были организовать входной контроль поставляемого сырья. Если с европейскими материалами мы проводили только внешнюю оценку и сверку с паспортами качества и полностью доверяли тому, что написано в паспортах качества, то в 2023 г. в нашей лаборатории появился отдел, занимающийся входным контролем сырья и материалов. Мы укомплектовали лабораторию дополнительным оборудованием, и сейчас все сырье проходит обязательный входной контроль, проверку качества, соответствия цифр, указанных в сертификатах, и т.д.
...
Интервью приводится с сокращениями.
Источник: журнал «Промышленная Окраска» #1/2025 с.14
“
У нас в гостях генеральный директор ООО «Уралпротект» Владимир Ефимович Цейтин, с ним мы беседуем о работе компании, производстве и рынке индустриальных ЛКМ.
— Владимир Ефимович, сколько лет предприятию «Уралпротект»?
— Компании 12 лет. Строительство завода началось в 2012 г., в последующие годы мы осуществляли закупку и установку оборудования, планирование производственных и логистических процессов. В 2014 г. выпустили первую опытно-промышленную партию промышленных эмалей на установке Inkmaker. В 2015 г. начали основную производственную деятельность. Мы отработали рецептуры более 50 цветов лицевых эмалей, получили лицензию на производство ЛКМ, начали поставки трем основным потребителям. На 2017-2020 гг. пришелся период активного развития: это и расширение продуктовой линейки — полиэфирных эмалей для окраски рулонного проката, отработка рецептур, и первый этап технического перевооружения. К 2021 г. мы завершили второй этап модернизации. Два этапа затронули все без исключения аспекты: производственные мощности, переоборудование и повышение эффективности складских площадей, лаборатории, которые сейчас оснащены самым современным оборудованием. В результате реализации всех этапов наша мощность увеличилась до 18 тыс. т в год. И еще есть возможность роста без дополнительных инвестиций до 25 тыс. т.
— Хотелось бы узнать ваше мнение как руководителя компании-производителя ЛКМ, что сейчас происходит в отрасли, какие проблемы наиболее актуальны. Конечно же, нас интересует, как изменилась для вашей компании ситуация после 2022 г.: что стало лучше, что — хуже, есть ли нововведения, поддержка?
— Сразу хочу уточнить, что основной наш сегмент — это койл-коутинг, индустриальные ЛКМ занимают менее 1% нашего производства, в сегменте индустриальных покрытий мы работаем с 2023 г, поэтому соответственно комментировать могу лишь небольшой период.
В первую очередь необходимо отметать сырьевую проблему, и здесь с индустриальными эмалями проще, чем с койл-коутингом. Основное сырье можно найти в России и странах СНГ. Конечно, есть компоненты иностранного производства, которые приходится везти, что сопряжено с рядом проблем, включая платежи, сроки, логистику и увеличение стоимости.
— Сырье, которое закупаете не в России и СНГ, — китайское или европейское? Что вы можете сказать о качестве этих компонентов?
— В основном китайское. У нас были компоненты из Европы, но мы нашли аналог, заместили. Качество вполне сопоставимое, но, конечно, пришлось нашей лаборатории поработать по подбору, аналитике.
Поскольку в сегмент индустриальных ЛКМ мы заходили с определенным багажом знаний и бэкграундом в койл-коутинге, у нас был очень широкий спектр и опыт применения койловских материалов. Часть из них, в том числе сырьевых, мы начали применять в индустриальных эмалях. Эмали получаются отличные, но себестоимость у них очень высокая, потому что материалы, применяемые в койле, дороже и высокого качества. Естественно, чтобы сделать продукт более доступным по цене, мы стали искать аналоги сырья в Китае. Раньше, когда мы работали с европейскими поставщиками, вопросов к качеству не возникало, оно было стабильным, партии поставок не отличалась. Качество же китайского сырья от партии к партии может сильно варьироваться. В связи с этим мы вынуждены были организовать входной контроль поставляемого сырья. Если с европейскими материалами мы проводили только внешнюю оценку и сверку с паспортами качества и полностью доверяли тому, что написано в паспортах качества, то в 2023 г. в нашей лаборатории появился отдел, занимающийся входным контролем сырья и материалов. Мы укомплектовали лабораторию дополнительным оборудованием, и сейчас все сырье проходит обязательный входной контроль, проверку качества, соответствия цифр, указанных в сертификатах, и т.д.
...
”
Интервью приводится с сокращениями.
Источник: журнал «Промышленная Окраска» #1/2025 с.14
11.04.2025
Ярмарка вакансий «Химия возможностей: стажировка & трудоустройство»
3 апреля прошла Ярмарка вакансий «Химия возможностей: стажировка & трудоустройство». Студенты химического факультета смогли напрямую поговорить с будущими работодателями, представить резюме, узнать о программах стажировок и летних практик. На Ярмарку пришли более 100 студентов, а также 17 школьников, для которых это мероприятие стало возможностью для ранней профориентации.
Промышленные партнеры химического факультета ТГУ презентовали на Ярмарке вакансий свои компании, рассказали студентам о предоставляемых возможностях для трудоустройства и рассмотрели резюме. Присутствовали представители следующих компаний: АО «Органика» (г. Новокузнецк), АО «Вектор-Бест» (г. Новосибирск), ООО «Уралпротект» (г. Магнитогорск), ООО «ИХТЦ» (г. Томск), НОЦ ГПН ООО «Мехатроник» (г. Томск), АО «ПФК Обновление» (г. Новосибирск), АО «НИИМЭ» (г. Зеленоград), КАО «Азот» (г. Кемерово), АО «Фармасинтез» (г. Иркутск), ООО «Угличская биофабрика» (г. Углич), АО «ГК «Титан» (г. Омск), ООО «Прайм Топ» (г. Липецк), АО «НПФ «Микран» (г. Томск), Филиал ООО «Газпромнефть – смазочные материалы» «Омский завод смазочных материалов» (г. Омск).
— Ярмарка вакансий на химическом факультете проводится ежегодно. Это традиционное мероприятие, благодаря которому студенты могут прокачать свои «гибкие навыки», наладить полезные связи, увидеть, какое разнообразное будущее их ожидает. Сегодня химики востребованы производством, они могут работать как на заводе, так и в НИИ, в университете, в школах, на предприятиях химической промышленности. Ярмарка вакансий позволяет понять свои возможности. Для школьников Ярмарка вакансий также была интересна, в том числе, для тех, кто еще не определился с будущей специальностью, — рассказала специалист по работе с промышленными партнерами Элина Абрамова.
Кроме того, на Ярмарке вакансий работали Центр компетенций ТГУ и Отдел практик и трудоустройства.
Источник: Химический факультет Томского государственного университета, chem.tsu.ru
Промышленные партнеры химического факультета ТГУ презентовали на Ярмарке вакансий свои компании, рассказали студентам о предоставляемых возможностях для трудоустройства и рассмотрели резюме. Присутствовали представители следующих компаний: АО «Органика» (г. Новокузнецк), АО «Вектор-Бест» (г. Новосибирск), ООО «Уралпротект» (г. Магнитогорск), ООО «ИХТЦ» (г. Томск), НОЦ ГПН ООО «Мехатроник» (г. Томск), АО «ПФК Обновление» (г. Новосибирск), АО «НИИМЭ» (г. Зеленоград), КАО «Азот» (г. Кемерово), АО «Фармасинтез» (г. Иркутск), ООО «Угличская биофабрика» (г. Углич), АО «ГК «Титан» (г. Омск), ООО «Прайм Топ» (г. Липецк), АО «НПФ «Микран» (г. Томск), Филиал ООО «Газпромнефть – смазочные материалы» «Омский завод смазочных материалов» (г. Омск).
— Ярмарка вакансий на химическом факультете проводится ежегодно. Это традиционное мероприятие, благодаря которому студенты могут прокачать свои «гибкие навыки», наладить полезные связи, увидеть, какое разнообразное будущее их ожидает. Сегодня химики востребованы производством, они могут работать как на заводе, так и в НИИ, в университете, в школах, на предприятиях химической промышленности. Ярмарка вакансий позволяет понять свои возможности. Для школьников Ярмарка вакансий также была интересна, в том числе, для тех, кто еще не определился с будущей специальностью, — рассказала специалист по работе с промышленными партнерами Элина Абрамова.
Кроме того, на Ярмарке вакансий работали Центр компетенций ТГУ и Отдел практик и трудоустройства.
Источник: Химический факультет Томского государственного университета, chem.tsu.ru
07.04.2025
Бегом, пешком и ползком. Российский и мировой рынок стали: 23—30 марта 2025 г.
Прошлая неделя вместила в себя такие события как отчет о работе правительства в Государственной Думе, весьма насыщенная поездка президента в Мурманск, 12-часовые экспертные переговоры в Эр-Рияде. На международном уровне в центре внимания продолжает оставаться американский президент Дональд Трамп, который ввел 25%-ные пошлины уже и на импорт автомобилей.
Выступление премьер-министра Михаила Мишустина в Госдуме в очередной раз продемонстрировало, что российская экономика имеет двойственный характер. В ней вполне уживаются и достаточно высокие темпы роста ВВП и промышленного производства, о которых поведал премьер, и тотальное замедление инвестиционных процессов из-за высоких процентных ставок.
Конечно, любому хотелось бы жить в прекрасном мире исполняемых национальных проектов, укрепляющегося технологического суверенитета, растущего внутреннего спроса, являющегося главным локомотивом отечественной экономики. Но бесспорные данные о сокращении видимого потребления стальной продукции показывают, что реальная обстановка не так хороша.
Впрочем, это наша давняя традиция. Еще Ленинские декреты в значительной мере представляли собой виртуальную реальность. В них декларировались идеи, показывался примерный путь их воплощения в жизнь, а дальше все зависело от исполнителей на местах.
Три с лишним года ускоренного и во многом вынужденного импортозамещения показали самые «тонкие» места российской экономики. Прежде всего, это нехватка людей. Компетентных управленцев, способных разрабатывать и реализовывать стратегические проекты. Инженеров и ученых, благодаря которым появляются и воплощаются в жизнь передовые технические идеи. Квалифицированных специалистов, непосредственно продвигающих все на практике. Сильный тормозящий эффект оказывают бюрократия, боязнь малейшего риска на управленческом уровне, отсутствие четкой ответственности, банальная алчность.
Не то, чтобы у нас все было так плохо — в большинстве других мест еще хуже. Иначе по итогам 2024 г. Россия не заняла бы третье место в G20 по темпам экономического роста. Где собираются правильные люди, там и получаются правильные результаты. Просто на очень и очень многие направления их не хватает.
Например, несколько шокирующие выводы показали ряд исследований, раскрывающих положение дел в строительной отрасли, безусловно, важнейшей для металлопотребления. Так, в РИА Недвижимость привели данные консалтинговой компании в сфере промышленности стройматериалов СМПро. В соответствии с ними, в себестоимости жилья в последнее десятилетие резко возросла доля непроизводственных затрат.
Если в 2014 г. на прибыль девелопера, затраты на приобретение прав на земельный участок, стоимость прокладки внешних инженерных коммуникаций и их подключения, затраты на ввод в эксплуатацию, а также рекламу, содержание компании и выплаты по кредитам приходилось 32% от стоимости новостройки, то в 2024 г. — уже 58%. Тогда как доля строительных материалов сократилась от 45 до 25%, а строительно-монтажных работ — от 23 до 17%. В 2024 г., как сообщает СМПро, стоимость строительно-монтажных монтажных работ увеличилась лишь на 14%, в то время как прочие составляющие цены новостройки — на 45%.
В онлайн-дискуссии «ЕРЗ-тренды», проведенной порталом «Единый ресурс застройщиков» на прошлой неделе, отмечалось, что рост себестоимо сти строительства в жилищном секторе достигает 50-65% по отношению к 2023 г., причем наибольший вклад в него внесли банковские проценты, покупка земли, инженерная и социальная инфраструктура, заработные платы управленческого персонала.
Челябинская девелоперская компания «Группа Голос» оценила удорожание строительства дома, начатого в первом квартале 2023 г., в 18%. При этом собственно расходы на нулевой цикл и возведение стен практически не изменились, но вот фасады, балконное остекление, механизация и транспорт подорожали более чем на 40%, а некоторые категории минераловатной плиты — более чем на 65%.
Наверное, Центральный банк, который уже более полутора лет безуспешно пытается остановить инфляцию, смотрит куда-то не совсем туда. Ее основным источником достаточно четко видится увеличение затрат бизнеса, в котором можно выделить несколько составляющих.
Да, в немалой степени это перегрев экономики, о котором говорили в ЦБ в 2023-2024 гг. Инвестиционный подъем, рожденный господдержкой и уходом с российского рынка западных компаний, привел к увеличению спроса на рабочую силу и другие ресурсы. Льготная массовая ипотека создала дополнительный спрос на жилье, превышавший возможности девелоперов.
Но это только часть ответа. Как представляется, не меньшую роль сыграл импорт. Сначала «импорт инфляции» в 2021 г., когда триллионы долларов, вброшенные в экономику западных стран, привели к удорожанию всех товаров и ресурсов, что через прозрачные в те времена границы перешло к нам. Затем санкции значительно увеличили стоимость импортных товаров для российских покупателей за счет накладных расходов. Да и скачки курса рубля этому очень поспособствовали.
Этому можно было бы противопоставить расширение внутреннего предложения, но... не сыграло. Не хватило, прежде всего, людей — организаторов производства и квалифицированных исполнителей. А затем повышение процентных ставок окончательно поставило на этом пути крест. Кроме того, удорожание кредитов стало еще одним источником роста затрат.
Наконец, практически не было организовано никакого контроля над ценами. Хотя еще в 2021 г. было понятно, что резкое подорожание всего и вся в России не имеет под собой никаких внутренних причин. Меры правительства (например, экспортные, затем курсовые пошлины на стальную продукцию) оказались сильно запоздалыми. А в строительном секторе на этот счет не было сделано вообще ничего.
В итоге затраты продолжают расти, тогда как денежно-кредитная политика направлена исключительно на удушение спроса, т. е. только усугубляет проблему. И хотя в правительстве уже появилось понимание необходимости смены курса, реальных шагов пока нет. Спад, начавшийся в экономике прошлой осенью, не сильно испортил хорошие статистические показатели 2024 г. Первый квартал 2025 г., по-видимому, окажется заметно хуже, но соответствующая статистика появится лишь в апреле-мае.
В общем, ближайшие месяцы российским поставщикам стальной продукции придется прожить в состоянии стагфляции. В строительстве сокращается количество новых строек, прежние проекты постепенно заканчиваются. В правительстве видят риск падения в 2027-2028 гг. и заявляют о подготовке мер противодействия, но медленное ухудшение будет происходить и в текущем году.
Поставщики стальной продукции не видят возможности для весеннего подъема на российском рынке. Вот уже март подошел к концу, причем, на редкость теплый март, а видимый спрос на арматуру, листовой прокат и сварные трубы так и оставался низким. Очевидно, высокие ставки и дальше будут препятствовать росту.
Поэтому металлургическим компаниям и дальше придется ограничивать объем производства и уделять повышенное внимание экспорту несмотря на слишком сильный, по их мнению, рубль. Хотя на самом деле это не рубль сильный (до начала 2022 г. он был еще сильнее, и никто на него не жаловался), а долларовые цены на мировом рынке низкие и затраты высокие.
За рубежом продолжают усиливаться протекционистские настроения. Все больше рынков закрываются от импорта или устанавливают входные барьеры. Вот там цены растут, хотя этот процесс имеет как начало, так и конец. Например, во Вьетнаме местные производители начали сбавлять котировки, а в Евросоюзе и США повышение замедлилось. Причем, основной причиной местные специалисты называют недостаточный спрос. Американские пошлины пока не запустили процесс импортозамещения — такие вещи быстро не делаются, а вот вызванное ими сокращение оборотов международной торговли уже сказывается. И на экономике самих США — тоже.
В Китае на первый план вышел вопрос об уменьшении объемов выплавки стали. Предлагается сократить его на 20-50 млн. т по сравнению с прошлым годом. Причем 50 млн. т выглядят более обоснованными. По оценкам компании Mysteel, внутреннее потребление в Китае в текущем году уменьшится на 3% по сравнению с 2024 г., т. е. на 25-30 млн. т, а экспорт упадет из-за антидемпинга.
Впрочем, хотя парочка компаний сообщила о снижении выплавки в апреле, в целом по отрасли в Китае сейчас наблюдается рост. Все-таки весна — это период сезонного подъема в строительном секторе. Правда, пока что покупательская активность там довольно слабая, а котировки на прокат на Шанхайской фьючерсной биржи не растут.
Вполне вероятно, что производство стали в Китае упадет во втором полугодии, как это и было в предыдущие три года. Не исключено, что такую же ограничительную политику придется проводить и российским металлургическим компаниям.
Хорошо, когда хотя бы часть отечественной экономики продолжает быстро бежать вперед. Но многие вынуждены сбавлять темп.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Выступление премьер-министра Михаила Мишустина в Госдуме в очередной раз продемонстрировало, что российская экономика имеет двойственный характер. В ней вполне уживаются и достаточно высокие темпы роста ВВП и промышленного производства, о которых поведал премьер, и тотальное замедление инвестиционных процессов из-за высоких процентных ставок.
Конечно, любому хотелось бы жить в прекрасном мире исполняемых национальных проектов, укрепляющегося технологического суверенитета, растущего внутреннего спроса, являющегося главным локомотивом отечественной экономики. Но бесспорные данные о сокращении видимого потребления стальной продукции показывают, что реальная обстановка не так хороша.
Впрочем, это наша давняя традиция. Еще Ленинские декреты в значительной мере представляли собой виртуальную реальность. В них декларировались идеи, показывался примерный путь их воплощения в жизнь, а дальше все зависело от исполнителей на местах.
Три с лишним года ускоренного и во многом вынужденного импортозамещения показали самые «тонкие» места российской экономики. Прежде всего, это нехватка людей. Компетентных управленцев, способных разрабатывать и реализовывать стратегические проекты. Инженеров и ученых, благодаря которым появляются и воплощаются в жизнь передовые технические идеи. Квалифицированных специалистов, непосредственно продвигающих все на практике. Сильный тормозящий эффект оказывают бюрократия, боязнь малейшего риска на управленческом уровне, отсутствие четкой ответственности, банальная алчность.
Не то, чтобы у нас все было так плохо — в большинстве других мест еще хуже. Иначе по итогам 2024 г. Россия не заняла бы третье место в G20 по темпам экономического роста. Где собираются правильные люди, там и получаются правильные результаты. Просто на очень и очень многие направления их не хватает.
Например, несколько шокирующие выводы показали ряд исследований, раскрывающих положение дел в строительной отрасли, безусловно, важнейшей для металлопотребления. Так, в РИА Недвижимость привели данные консалтинговой компании в сфере промышленности стройматериалов СМПро. В соответствии с ними, в себестоимости жилья в последнее десятилетие резко возросла доля непроизводственных затрат.
Если в 2014 г. на прибыль девелопера, затраты на приобретение прав на земельный участок, стоимость прокладки внешних инженерных коммуникаций и их подключения, затраты на ввод в эксплуатацию, а также рекламу, содержание компании и выплаты по кредитам приходилось 32% от стоимости новостройки, то в 2024 г. — уже 58%. Тогда как доля строительных материалов сократилась от 45 до 25%, а строительно-монтажных работ — от 23 до 17%. В 2024 г., как сообщает СМПро, стоимость строительно-монтажных монтажных работ увеличилась лишь на 14%, в то время как прочие составляющие цены новостройки — на 45%.
В онлайн-дискуссии «ЕРЗ-тренды», проведенной порталом «Единый ресурс застройщиков» на прошлой неделе, отмечалось, что рост себестоимо сти строительства в жилищном секторе достигает 50-65% по отношению к 2023 г., причем наибольший вклад в него внесли банковские проценты, покупка земли, инженерная и социальная инфраструктура, заработные платы управленческого персонала.
Челябинская девелоперская компания «Группа Голос» оценила удорожание строительства дома, начатого в первом квартале 2023 г., в 18%. При этом собственно расходы на нулевой цикл и возведение стен практически не изменились, но вот фасады, балконное остекление, механизация и транспорт подорожали более чем на 40%, а некоторые категории минераловатной плиты — более чем на 65%.
Наверное, Центральный банк, который уже более полутора лет безуспешно пытается остановить инфляцию, смотрит куда-то не совсем туда. Ее основным источником достаточно четко видится увеличение затрат бизнеса, в котором можно выделить несколько составляющих.
Да, в немалой степени это перегрев экономики, о котором говорили в ЦБ в 2023-2024 гг. Инвестиционный подъем, рожденный господдержкой и уходом с российского рынка западных компаний, привел к увеличению спроса на рабочую силу и другие ресурсы. Льготная массовая ипотека создала дополнительный спрос на жилье, превышавший возможности девелоперов.
Но это только часть ответа. Как представляется, не меньшую роль сыграл импорт. Сначала «импорт инфляции» в 2021 г., когда триллионы долларов, вброшенные в экономику западных стран, привели к удорожанию всех товаров и ресурсов, что через прозрачные в те времена границы перешло к нам. Затем санкции значительно увеличили стоимость импортных товаров для российских покупателей за счет накладных расходов. Да и скачки курса рубля этому очень поспособствовали.
Этому можно было бы противопоставить расширение внутреннего предложения, но... не сыграло. Не хватило, прежде всего, людей — организаторов производства и квалифицированных исполнителей. А затем повышение процентных ставок окончательно поставило на этом пути крест. Кроме того, удорожание кредитов стало еще одним источником роста затрат.
Наконец, практически не было организовано никакого контроля над ценами. Хотя еще в 2021 г. было понятно, что резкое подорожание всего и вся в России не имеет под собой никаких внутренних причин. Меры правительства (например, экспортные, затем курсовые пошлины на стальную продукцию) оказались сильно запоздалыми. А в строительном секторе на этот счет не было сделано вообще ничего.
В итоге затраты продолжают расти, тогда как денежно-кредитная политика направлена исключительно на удушение спроса, т. е. только усугубляет проблему. И хотя в правительстве уже появилось понимание необходимости смены курса, реальных шагов пока нет. Спад, начавшийся в экономике прошлой осенью, не сильно испортил хорошие статистические показатели 2024 г. Первый квартал 2025 г., по-видимому, окажется заметно хуже, но соответствующая статистика появится лишь в апреле-мае.
В общем, ближайшие месяцы российским поставщикам стальной продукции придется прожить в состоянии стагфляции. В строительстве сокращается количество новых строек, прежние проекты постепенно заканчиваются. В правительстве видят риск падения в 2027-2028 гг. и заявляют о подготовке мер противодействия, но медленное ухудшение будет происходить и в текущем году.
Поставщики стальной продукции не видят возможности для весеннего подъема на российском рынке. Вот уже март подошел к концу, причем, на редкость теплый март, а видимый спрос на арматуру, листовой прокат и сварные трубы так и оставался низким. Очевидно, высокие ставки и дальше будут препятствовать росту.
Поэтому металлургическим компаниям и дальше придется ограничивать объем производства и уделять повышенное внимание экспорту несмотря на слишком сильный, по их мнению, рубль. Хотя на самом деле это не рубль сильный (до начала 2022 г. он был еще сильнее, и никто на него не жаловался), а долларовые цены на мировом рынке низкие и затраты высокие.
За рубежом продолжают усиливаться протекционистские настроения. Все больше рынков закрываются от импорта или устанавливают входные барьеры. Вот там цены растут, хотя этот процесс имеет как начало, так и конец. Например, во Вьетнаме местные производители начали сбавлять котировки, а в Евросоюзе и США повышение замедлилось. Причем, основной причиной местные специалисты называют недостаточный спрос. Американские пошлины пока не запустили процесс импортозамещения — такие вещи быстро не делаются, а вот вызванное ими сокращение оборотов международной торговли уже сказывается. И на экономике самих США — тоже.
В Китае на первый план вышел вопрос об уменьшении объемов выплавки стали. Предлагается сократить его на 20-50 млн. т по сравнению с прошлым годом. Причем 50 млн. т выглядят более обоснованными. По оценкам компании Mysteel, внутреннее потребление в Китае в текущем году уменьшится на 3% по сравнению с 2024 г., т. е. на 25-30 млн. т, а экспорт упадет из-за антидемпинга.
Впрочем, хотя парочка компаний сообщила о снижении выплавки в апреле, в целом по отрасли в Китае сейчас наблюдается рост. Все-таки весна — это период сезонного подъема в строительном секторе. Правда, пока что покупательская активность там довольно слабая, а котировки на прокат на Шанхайской фьючерсной биржи не растут.
Вполне вероятно, что производство стали в Китае упадет во втором полугодии, как это и было в предыдущие три года. Не исключено, что такую же ограничительную политику придется проводить и российским металлургическим компаниям.
Хорошо, когда хотя бы часть отечественной экономики продолжает быстро бежать вперед. Но многие вынуждены сбавлять темп.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»