10 июня 2021
Петербургский международный экономический форум — сам по себе событие, а в этом году одним из главных его «героев» стала металлургия. Правда, таким образом, что лучше бы и не становилась.
Рост цен на стальную продукцию, продолжающийся с осени прошлого года, оказывает все более заметное и негативное влияние на экономику. И превышение смет при реализации государственных строительных и инфраструктурных проектов, о чем так беспокоятся в правительстве, - это только вершина айсберга, причем сравнительно небольшая.
Подорожавшая в 2-2,5 раза стальная продукция бьет по всему металлообрабатывающему сектору, особенно, по малому и среднему бизнесу, о поддержке которого так много говорилось на ПМЭФ. Очень большой урон понесло индивидуальное жилищное строительство, которое в прошлом году было одним из основных источников роста на российском рынке стали.
Снижение цен на металл, пиломатериалы и другие ресурсы действительно становится насущной потребностью для российской экономики. Однако в информационном пространстве ее, к сожалению, в значительной мере заслонила «хайповая» тема о сверхдоходах металлургов.
Действительно, подъем цен на стальную продукцию способствовал увеличению прибыльности российских (да и любых других) металлургических компаний. По итогам текущего года их акционеры наверняка смогут рассчитывать на рекордные дивиденды, а государство получит от них повышенные суммы налогов. Но современный рынок — штука волатильная и непостоянная. Сегодня производители стали на коне, а совсем недавно, в 2015-2016 гг., большая часть мировой металлургии была убыточной. Не исключено, что пройдет еще пара-тройка лет, и нынешний подъем снова сменится резким спадом.
Кроме того, не следует забывать о том, что подорожала не только стальная продукция, но и сырье, необходимое для ее получения. Если взять за точку отсчета начало 2019 г., когда российская и мировая экономика еще находилась в нормальном состоянии, получится, что металлолом в России подорожал по сравнению с тем периодом примерно в такой же степени, что и арматура, - немногим менее, чем в два раза. А железная руда сейчас стоит почти в три раза больше, чем два с половиной года тому назад, тогда как горячекатаный прокат на мировом и российском рынке прибавил только в два — два с половиной раза. Тут можно спорить о том, что первично, а что вторично (пожалуй, это именно стальная продукция потянула за собой вверх сырье, а не наоборот), но данный фактор тоже надо учитывать.
Конечно, рассуждать о том, как избавить российских металлургов от «несправедливо нажитых» средств, можно долго, интересно и увлекательно. Но потребителям от этого не жарко, не холодно. Если взять даже те самые 100 млрд. руб. сверхдоходов, о которых упоминал первый вице-премьер Андрей Белоусов, и потратить их все на компенсацию роста затрат потребителей металлопродукции, в среднем по России им достанется всего лишь примерно по 2,5 тыс. руб. за тонну использованного проката. Не копейки, само собой, но и не бог весть, сколько. Особенно учитывая, что в настоящее время стоимость листового проката и арматуры в России превышает уровень экспортного паритета, как минимум, на 10-15 тыс. руб. за т.
Вообще, сообщение между мировым и российским рынком словно проходит через некий ниппель. Если цена на прокат растет за рубежом, она тут же начинает подниматься и в России. А вот когда экспортные котировки российских компаний после такого подъема идут на спад, внутренний рынок вдруг теряет связь с мировым и, порой, восстанавливает ее не один месяц.
Правда, тут еще немаловажную роль играет точка отсчета. Как заявил один из металлургических «топов», нынешние цены на горячекатаный прокат в России на 30% ниже, чем в Западной Европе и на 40% ниже, чем в США. Однако это же западопоклонство! Почему бы не сравнить российские котировки, например, с уровнем ведущих азиатских стран, Индии и Китая? Тогда окажется, что наши цены выше на 25-35%!
Говорят, что для любой проблемы можно найти быстрое, эффектное и... неправильное решение. В данном случае, им будет административный, таможенный или налоговый нажим на металлургов. Мы же все-таки не джентльмены, что меняют правила игры на ходу, если начинают по ним проигрывать! Как говорил глава еще одной металлургической корпорации, не надо ломать то, что работает.
Российская экономика открытая и тесно связана с мировой. Что же, за это надо платить. И если более сильные игроки, которыми являются США и другие страны Запада, мухлюют, заливая свои экономики необеспеченными деньгами и экспортируя к нам свою инфляцию, надо либо перебивать их игру своей или, ежели мощи на это не хватает, терпеть и не писать жалобы в ООН и «Спортлото».
Чтобы быстро опустить цены на металлопрокат и другие ресурсы в России, надо иметь возможность использовать либо советские, либо южнокорейские методы конца 60-х — начала 70-х гг., либо родственные им современные китайские. В любом случае это означает фактическое превращение страны в корпорацию, в которой крупный частный бизнес или не существует как класс, или находится под жестким диктатом государства и обязан выполнять его требования, в том числе, и неформальные.
Ранее российскому правительству удалось решить задачу понижения внутренних цен по сравнению с экспортными на нескольких направлениях. В случае с природным газом это происходит через государственную монополию. Для нефти и нефтепродуктов разработана система налоговых и таможенных демпферов, обратных акцизов и т. д. Нечто похожее создавалось в последние месяцы и для некоторых продовольственных товаров. Но в правительстве несколько раз повторяли, что не видят возможности создания аналогичного механизма на рынке стальной продукции.
Как отмечал еще один «маршал российского бизнеса», комментируя ситуацию на рынке жилья, чтобы снизить цены на недвижимость, надо больше строить. Совершенно верное замечание! Но в наших конкретных условиях оно означает необходимость создания крупного государственного игрока, который будет строить много и дешево (например, арендное и социальное жилье) и за счет своего предложения устанавливать на рынке ценовые потолки, ограничивая аппетиты частных девелоперов.
В российском металлургическом секторе, правда, именно такой механизм не сработает. Не будешь же строить пару новых металлургических заводов, чтобы они целевым образом снабжали только отечественных потребителей! Но еще в начале текущего года в качестве возможных долгосрочных мер предлагалось создание элементов ценового контроля за счет приобретения проката в госрезерв во время спадов и товарных интервенций в периоды резких подъемов.
Эту идею, как минимум, можно развить до состояния некой снабженческой госкомпании, приобретающей металл по оптовым ценам на предприятиях и поставляющей его независимым металлотрейдерам и конечным потребителям по сглаженным формульным ценам, но здесь очень многое будет зависеть от качества управления данной структурой. Впрочем, от него всегда все зависит...
Так или иначе, российским потребителям стальной продукции, скорее всего, придется ждать, пока мировой рынок не исправит сам свои диспропорции. Вариантов здесь несколько. Во-первых, сбить цены могут китайцы, покупая товарную заготовку не дороже $650-670 за т CFR и продавая горячекатаный прокат на экспорт по $900-950 за т FOB. Но тут многое зависит от политики китайского правительства, которое само блуждает в трех соснах, пытаясь совместить климатическую политику с реальными потребностями экономики, а внутренний рынок с экспортом. Если китайцы таки введут с 1 июля экспортные пошлины на сортовой и листовой прокат, понижающее влияние с их стороны сойдет на нет.
Во-вторых, через пик подъема могут перевалить западные страны. В Европе, например, листовой прокат уже больше недели сохраняет стабильность. Но дефицит стальной продукции на региональном рынке, по оценкам местных специалистов, продлится, как минимум, до конца текущего года. Аналогичная ситуация в США, где повышение цен, между прочим, все еще продолжается.
В-третьих, США и ЕС могут принять меры по борьбе с инфляцией, которые пропагандируют наш министр финансов и глава Центробанка РФ. Это значит, поднять процентные ставки, сократить бюджетные расходы, охладить перегретые рынки. У нас подобную политику уже проводили в 2015-2016 гг. в очень похожих обстоятельствах. Разве что, причиной роста инфляции тогда был не прямой ее импорт из западных стран, а падение курса рубля. Для экономики такие меры оказались весьма неприятными.
Поэтому не слишком вероятно, что США и Евросоюз воспользуются теми рецептами, которыми они пичкают других. Скорее, они продолжат денежную накачку и не будут торопиться с объявлением о завершении эпидемии коронавируса. Впрочем, надо будет посмотреть, станут ли США продлевать свои программы поддержки населения и бизнеса, срок действия которых завершается в сентябре.
Таким образом, можно предположить, что прекращение роста цен на стальную продукцию в России в июне-июле вполне реально, а вот существенное понижение котировок до уровня прошлого года (или хотя бы марта, как для госпроектов) — нет. Для этого должны смениться долгосрочные тенденции, чего мы пока не наблюдаем.
И, в завершении несколько слов о климатической политике. Информационное агентство Reuters обнародовало проект европейской схемы углеродных тарифов, ввод которой в действие может начаться с 2023 г. Грубо говоря, европейских импортеров стали, алюминия, цемента, удобрений и электроэнергии (повторяю: импортеров!) обяжут оплатить по европейским ценам разрешения на выбросы всего углекислого газа, что возникли в течение всего процесса производства закупаемой за рубежом продукции.
В частности, при нынешних ценах это означает, например, введение дополнительной пошлины на российский горячекатаный прокат в размере 95-100 евро за т за одну только выплавку стали плюс плата за углекислый газ, выделенный в процессе прокатки, плюс плата за непрямые выбросы при генерации электроэнергии и, может быть, добыче железной руды и коксующегося угля. Причем всю систему предлагается сделать максимально громоздкой и неудобной для импортеров, которым угрожают драконовскими штрафами за попытки приуменьшения выплат. При таком механизме российским металлургам, действительно, придется уйти с европейского рынка или тратить еще большие деньги на внедрение у себя безуглеродных технологий, да еще и сертифицированных западными органами, которые станут для них чистыми издержками, — ни уму, ни сердцу. Президент в своем выступлении на ПМЭФ, впрочем, предложил альтернативный вариант. Если уж Россия не в состоянии противостоять в одиночку охватившему весь мир климатическому безумию, можно попытаться направить движение в другом направлении — не добиваться параноидальной ликвидации выбросов углекислого газа, а сделать упор на него поглощение.
Как заявил президент, Россия обладает колоссальными поглощающими возможностями за счет лесов, болот, сельхозугодий, и поэтому может занять ведущее место на глобальном рынке так называемых «углеродных единиц». Поэтому и металлурги могут повышать свою международную конкурентоспособность, вкладывая средства в защиту лесного хозяйства или облагораживание земель. Конечно, здесь принципиальное значение имеют проработка общепризнанных критериев климатических проектов, создание прозрачной системы оценки поглотительной способности участков и постоянного контроля эмиссии и поглощения углекислого газа.
Очень сомнительно, что такую схему поддержат в западных странах, хотя отвергнуть ее с помощью рациональных доводов весьма сложно. Так что, будет весело!
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Рост цен на стальную продукцию, продолжающийся с осени прошлого года, оказывает все более заметное и негативное влияние на экономику. И превышение смет при реализации государственных строительных и инфраструктурных проектов, о чем так беспокоятся в правительстве, - это только вершина айсберга, причем сравнительно небольшая.
Подорожавшая в 2-2,5 раза стальная продукция бьет по всему металлообрабатывающему сектору, особенно, по малому и среднему бизнесу, о поддержке которого так много говорилось на ПМЭФ. Очень большой урон понесло индивидуальное жилищное строительство, которое в прошлом году было одним из основных источников роста на российском рынке стали.
Снижение цен на металл, пиломатериалы и другие ресурсы действительно становится насущной потребностью для российской экономики. Однако в информационном пространстве ее, к сожалению, в значительной мере заслонила «хайповая» тема о сверхдоходах металлургов.
Действительно, подъем цен на стальную продукцию способствовал увеличению прибыльности российских (да и любых других) металлургических компаний. По итогам текущего года их акционеры наверняка смогут рассчитывать на рекордные дивиденды, а государство получит от них повышенные суммы налогов. Но современный рынок — штука волатильная и непостоянная. Сегодня производители стали на коне, а совсем недавно, в 2015-2016 гг., большая часть мировой металлургии была убыточной. Не исключено, что пройдет еще пара-тройка лет, и нынешний подъем снова сменится резким спадом.
Кроме того, не следует забывать о том, что подорожала не только стальная продукция, но и сырье, необходимое для ее получения. Если взять за точку отсчета начало 2019 г., когда российская и мировая экономика еще находилась в нормальном состоянии, получится, что металлолом в России подорожал по сравнению с тем периодом примерно в такой же степени, что и арматура, - немногим менее, чем в два раза. А железная руда сейчас стоит почти в три раза больше, чем два с половиной года тому назад, тогда как горячекатаный прокат на мировом и российском рынке прибавил только в два — два с половиной раза. Тут можно спорить о том, что первично, а что вторично (пожалуй, это именно стальная продукция потянула за собой вверх сырье, а не наоборот), но данный фактор тоже надо учитывать.
Конечно, рассуждать о том, как избавить российских металлургов от «несправедливо нажитых» средств, можно долго, интересно и увлекательно. Но потребителям от этого не жарко, не холодно. Если взять даже те самые 100 млрд. руб. сверхдоходов, о которых упоминал первый вице-премьер Андрей Белоусов, и потратить их все на компенсацию роста затрат потребителей металлопродукции, в среднем по России им достанется всего лишь примерно по 2,5 тыс. руб. за тонну использованного проката. Не копейки, само собой, но и не бог весть, сколько. Особенно учитывая, что в настоящее время стоимость листового проката и арматуры в России превышает уровень экспортного паритета, как минимум, на 10-15 тыс. руб. за т.
Вообще, сообщение между мировым и российским рынком словно проходит через некий ниппель. Если цена на прокат растет за рубежом, она тут же начинает подниматься и в России. А вот когда экспортные котировки российских компаний после такого подъема идут на спад, внутренний рынок вдруг теряет связь с мировым и, порой, восстанавливает ее не один месяц.
Правда, тут еще немаловажную роль играет точка отсчета. Как заявил один из металлургических «топов», нынешние цены на горячекатаный прокат в России на 30% ниже, чем в Западной Европе и на 40% ниже, чем в США. Однако это же западопоклонство! Почему бы не сравнить российские котировки, например, с уровнем ведущих азиатских стран, Индии и Китая? Тогда окажется, что наши цены выше на 25-35%!
Говорят, что для любой проблемы можно найти быстрое, эффектное и... неправильное решение. В данном случае, им будет административный, таможенный или налоговый нажим на металлургов. Мы же все-таки не джентльмены, что меняют правила игры на ходу, если начинают по ним проигрывать! Как говорил глава еще одной металлургической корпорации, не надо ломать то, что работает.
Российская экономика открытая и тесно связана с мировой. Что же, за это надо платить. И если более сильные игроки, которыми являются США и другие страны Запада, мухлюют, заливая свои экономики необеспеченными деньгами и экспортируя к нам свою инфляцию, надо либо перебивать их игру своей или, ежели мощи на это не хватает, терпеть и не писать жалобы в ООН и «Спортлото».
Чтобы быстро опустить цены на металлопрокат и другие ресурсы в России, надо иметь возможность использовать либо советские, либо южнокорейские методы конца 60-х — начала 70-х гг., либо родственные им современные китайские. В любом случае это означает фактическое превращение страны в корпорацию, в которой крупный частный бизнес или не существует как класс, или находится под жестким диктатом государства и обязан выполнять его требования, в том числе, и неформальные.
Ранее российскому правительству удалось решить задачу понижения внутренних цен по сравнению с экспортными на нескольких направлениях. В случае с природным газом это происходит через государственную монополию. Для нефти и нефтепродуктов разработана система налоговых и таможенных демпферов, обратных акцизов и т. д. Нечто похожее создавалось в последние месяцы и для некоторых продовольственных товаров. Но в правительстве несколько раз повторяли, что не видят возможности создания аналогичного механизма на рынке стальной продукции.
Как отмечал еще один «маршал российского бизнеса», комментируя ситуацию на рынке жилья, чтобы снизить цены на недвижимость, надо больше строить. Совершенно верное замечание! Но в наших конкретных условиях оно означает необходимость создания крупного государственного игрока, который будет строить много и дешево (например, арендное и социальное жилье) и за счет своего предложения устанавливать на рынке ценовые потолки, ограничивая аппетиты частных девелоперов.
В российском металлургическом секторе, правда, именно такой механизм не сработает. Не будешь же строить пару новых металлургических заводов, чтобы они целевым образом снабжали только отечественных потребителей! Но еще в начале текущего года в качестве возможных долгосрочных мер предлагалось создание элементов ценового контроля за счет приобретения проката в госрезерв во время спадов и товарных интервенций в периоды резких подъемов.
Эту идею, как минимум, можно развить до состояния некой снабженческой госкомпании, приобретающей металл по оптовым ценам на предприятиях и поставляющей его независимым металлотрейдерам и конечным потребителям по сглаженным формульным ценам, но здесь очень многое будет зависеть от качества управления данной структурой. Впрочем, от него всегда все зависит...
Так или иначе, российским потребителям стальной продукции, скорее всего, придется ждать, пока мировой рынок не исправит сам свои диспропорции. Вариантов здесь несколько. Во-первых, сбить цены могут китайцы, покупая товарную заготовку не дороже $650-670 за т CFR и продавая горячекатаный прокат на экспорт по $900-950 за т FOB. Но тут многое зависит от политики китайского правительства, которое само блуждает в трех соснах, пытаясь совместить климатическую политику с реальными потребностями экономики, а внутренний рынок с экспортом. Если китайцы таки введут с 1 июля экспортные пошлины на сортовой и листовой прокат, понижающее влияние с их стороны сойдет на нет.
Во-вторых, через пик подъема могут перевалить западные страны. В Европе, например, листовой прокат уже больше недели сохраняет стабильность. Но дефицит стальной продукции на региональном рынке, по оценкам местных специалистов, продлится, как минимум, до конца текущего года. Аналогичная ситуация в США, где повышение цен, между прочим, все еще продолжается.
В-третьих, США и ЕС могут принять меры по борьбе с инфляцией, которые пропагандируют наш министр финансов и глава Центробанка РФ. Это значит, поднять процентные ставки, сократить бюджетные расходы, охладить перегретые рынки. У нас подобную политику уже проводили в 2015-2016 гг. в очень похожих обстоятельствах. Разве что, причиной роста инфляции тогда был не прямой ее импорт из западных стран, а падение курса рубля. Для экономики такие меры оказались весьма неприятными.
Поэтому не слишком вероятно, что США и Евросоюз воспользуются теми рецептами, которыми они пичкают других. Скорее, они продолжат денежную накачку и не будут торопиться с объявлением о завершении эпидемии коронавируса. Впрочем, надо будет посмотреть, станут ли США продлевать свои программы поддержки населения и бизнеса, срок действия которых завершается в сентябре.
Таким образом, можно предположить, что прекращение роста цен на стальную продукцию в России в июне-июле вполне реально, а вот существенное понижение котировок до уровня прошлого года (или хотя бы марта, как для госпроектов) — нет. Для этого должны смениться долгосрочные тенденции, чего мы пока не наблюдаем.
И, в завершении несколько слов о климатической политике. Информационное агентство Reuters обнародовало проект европейской схемы углеродных тарифов, ввод которой в действие может начаться с 2023 г. Грубо говоря, европейских импортеров стали, алюминия, цемента, удобрений и электроэнергии (повторяю: импортеров!) обяжут оплатить по европейским ценам разрешения на выбросы всего углекислого газа, что возникли в течение всего процесса производства закупаемой за рубежом продукции.
В частности, при нынешних ценах это означает, например, введение дополнительной пошлины на российский горячекатаный прокат в размере 95-100 евро за т за одну только выплавку стали плюс плата за углекислый газ, выделенный в процессе прокатки, плюс плата за непрямые выбросы при генерации электроэнергии и, может быть, добыче железной руды и коксующегося угля. Причем всю систему предлагается сделать максимально громоздкой и неудобной для импортеров, которым угрожают драконовскими штрафами за попытки приуменьшения выплат. При таком механизме российским металлургам, действительно, придется уйти с европейского рынка или тратить еще большие деньги на внедрение у себя безуглеродных технологий, да еще и сертифицированных западными органами, которые станут для них чистыми издержками, — ни уму, ни сердцу. Президент в своем выступлении на ПМЭФ, впрочем, предложил альтернативный вариант. Если уж Россия не в состоянии противостоять в одиночку охватившему весь мир климатическому безумию, можно попытаться направить движение в другом направлении — не добиваться параноидальной ликвидации выбросов углекислого газа, а сделать упор на него поглощение.
Как заявил президент, Россия обладает колоссальными поглощающими возможностями за счет лесов, болот, сельхозугодий, и поэтому может занять ведущее место на глобальном рынке так называемых «углеродных единиц». Поэтому и металлурги могут повышать свою международную конкурентоспособность, вкладывая средства в защиту лесного хозяйства или облагораживание земель. Конечно, здесь принципиальное значение имеют проработка общепризнанных критериев климатических проектов, создание прозрачной системы оценки поглотительной способности участков и постоянного контроля эмиссии и поглощения углекислого газа.
Очень сомнительно, что такую схему поддержат в западных странах, хотя отвергнуть ее с помощью рациональных доводов весьма сложно. Так что, будет весело!
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Вам также может быть интересно
22.04.2025
У отечественных индустриальных ЛКМ хорошие перспективы
Интервью с Владимиром Цейтиным, генеральным директором ООО «Уралпротект» в журнале «Промышленная Окраска». Журнал издается с 2003 г. и освещает актуальные проблемы применения ЛКМ.
У нас в гостях генеральный директор ООО «Уралпротект» Владимир Ефимович Цейтин, с ним мы беседуем о работе компании, производстве и рынке индустриальных ЛКМ.
— Владимир Ефимович, сколько лет предприятию «Уралпротект»?
— Компании 12 лет. Строительство завода началось в 2012 г., в последующие годы мы осуществляли закупку и установку оборудования, планирование производственных и логистических процессов. В 2014 г. выпустили первую опытно-промышленную партию промышленных эмалей на установке Inkmaker. В 2015 г. начали основную производственную деятельность. Мы отработали рецептуры более 50 цветов лицевых эмалей, получили лицензию на производство ЛКМ, начали поставки трем основным потребителям. На 2017-2020 гг. пришелся период активного развития: это и расширение продуктовой линейки — полиэфирных эмалей для окраски рулонного проката, отработка рецептур, и первый этап технического перевооружения. К 2021 г. мы завершили второй этап модернизации. Два этапа затронули все без исключения аспекты: производственные мощности, переоборудование и повышение эффективности складских площадей, лаборатории, которые сейчас оснащены самым современным оборудованием. В результате реализации всех этапов наша мощность увеличилась до 18 тыс. т в год. И еще есть возможность роста без дополнительных инвестиций до 25 тыс. т.
— Хотелось бы узнать ваше мнение как руководителя компании-производителя ЛКМ, что сейчас происходит в отрасли, какие проблемы наиболее актуальны. Конечно же, нас интересует, как изменилась для вашей компании ситуация после 2022 г.: что стало лучше, что — хуже, есть ли нововведения, поддержка?
— Сразу хочу уточнить, что основной наш сегмент — это койл-коутинг, индустриальные ЛКМ занимают менее 1% нашего производства, в сегменте индустриальных покрытий мы работаем с 2023 г, поэтому соответственно комментировать могу лишь небольшой период.
В первую очередь необходимо отметать сырьевую проблему, и здесь с индустриальными эмалями проще, чем с койл-коутингом. Основное сырье можно найти в России и странах СНГ. Конечно, есть компоненты иностранного производства, которые приходится везти, что сопряжено с рядом проблем, включая платежи, сроки, логистику и увеличение стоимости.
— Сырье, которое закупаете не в России и СНГ, — китайское или европейское? Что вы можете сказать о качестве этих компонентов?
— В основном китайское. У нас были компоненты из Европы, но мы нашли аналог, заместили. Качество вполне сопоставимое, но, конечно, пришлось нашей лаборатории поработать по подбору, аналитике.
Поскольку в сегмент индустриальных ЛКМ мы заходили с определенным багажом знаний и бэкграундом в койл-коутинге, у нас был очень широкий спектр и опыт применения койловских материалов. Часть из них, в том числе сырьевых, мы начали применять в индустриальных эмалях. Эмали получаются отличные, но себестоимость у них очень высокая, потому что материалы, применяемые в койле, дороже и высокого качества. Естественно, чтобы сделать продукт более доступным по цене, мы стали искать аналоги сырья в Китае. Раньше, когда мы работали с европейскими поставщиками, вопросов к качеству не возникало, оно было стабильным, партии поставок не отличалась. Качество же китайского сырья от партии к партии может сильно варьироваться. В связи с этим мы вынуждены были организовать входной контроль поставляемого сырья. Если с европейскими материалами мы проводили только внешнюю оценку и сверку с паспортами качества и полностью доверяли тому, что написано в паспортах качества, то в 2023 г. в нашей лаборатории появился отдел, занимающийся входным контролем сырья и материалов. Мы укомплектовали лабораторию дополнительным оборудованием, и сейчас все сырье проходит обязательный входной контроль, проверку качества, соответствия цифр, указанных в сертификатах, и т.д.
...
Интервью приводится с сокращениями.
Источник: журнал «Промышленная Окраска» #1/2025 с.14
“
У нас в гостях генеральный директор ООО «Уралпротект» Владимир Ефимович Цейтин, с ним мы беседуем о работе компании, производстве и рынке индустриальных ЛКМ.
— Владимир Ефимович, сколько лет предприятию «Уралпротект»?
— Компании 12 лет. Строительство завода началось в 2012 г., в последующие годы мы осуществляли закупку и установку оборудования, планирование производственных и логистических процессов. В 2014 г. выпустили первую опытно-промышленную партию промышленных эмалей на установке Inkmaker. В 2015 г. начали основную производственную деятельность. Мы отработали рецептуры более 50 цветов лицевых эмалей, получили лицензию на производство ЛКМ, начали поставки трем основным потребителям. На 2017-2020 гг. пришелся период активного развития: это и расширение продуктовой линейки — полиэфирных эмалей для окраски рулонного проката, отработка рецептур, и первый этап технического перевооружения. К 2021 г. мы завершили второй этап модернизации. Два этапа затронули все без исключения аспекты: производственные мощности, переоборудование и повышение эффективности складских площадей, лаборатории, которые сейчас оснащены самым современным оборудованием. В результате реализации всех этапов наша мощность увеличилась до 18 тыс. т в год. И еще есть возможность роста без дополнительных инвестиций до 25 тыс. т.
— Хотелось бы узнать ваше мнение как руководителя компании-производителя ЛКМ, что сейчас происходит в отрасли, какие проблемы наиболее актуальны. Конечно же, нас интересует, как изменилась для вашей компании ситуация после 2022 г.: что стало лучше, что — хуже, есть ли нововведения, поддержка?
— Сразу хочу уточнить, что основной наш сегмент — это койл-коутинг, индустриальные ЛКМ занимают менее 1% нашего производства, в сегменте индустриальных покрытий мы работаем с 2023 г, поэтому соответственно комментировать могу лишь небольшой период.
В первую очередь необходимо отметать сырьевую проблему, и здесь с индустриальными эмалями проще, чем с койл-коутингом. Основное сырье можно найти в России и странах СНГ. Конечно, есть компоненты иностранного производства, которые приходится везти, что сопряжено с рядом проблем, включая платежи, сроки, логистику и увеличение стоимости.
— Сырье, которое закупаете не в России и СНГ, — китайское или европейское? Что вы можете сказать о качестве этих компонентов?
— В основном китайское. У нас были компоненты из Европы, но мы нашли аналог, заместили. Качество вполне сопоставимое, но, конечно, пришлось нашей лаборатории поработать по подбору, аналитике.
Поскольку в сегмент индустриальных ЛКМ мы заходили с определенным багажом знаний и бэкграундом в койл-коутинге, у нас был очень широкий спектр и опыт применения койловских материалов. Часть из них, в том числе сырьевых, мы начали применять в индустриальных эмалях. Эмали получаются отличные, но себестоимость у них очень высокая, потому что материалы, применяемые в койле, дороже и высокого качества. Естественно, чтобы сделать продукт более доступным по цене, мы стали искать аналоги сырья в Китае. Раньше, когда мы работали с европейскими поставщиками, вопросов к качеству не возникало, оно было стабильным, партии поставок не отличалась. Качество же китайского сырья от партии к партии может сильно варьироваться. В связи с этим мы вынуждены были организовать входной контроль поставляемого сырья. Если с европейскими материалами мы проводили только внешнюю оценку и сверку с паспортами качества и полностью доверяли тому, что написано в паспортах качества, то в 2023 г. в нашей лаборатории появился отдел, занимающийся входным контролем сырья и материалов. Мы укомплектовали лабораторию дополнительным оборудованием, и сейчас все сырье проходит обязательный входной контроль, проверку качества, соответствия цифр, указанных в сертификатах, и т.д.
...
”
Интервью приводится с сокращениями.
Источник: журнал «Промышленная Окраска» #1/2025 с.14
11.04.2025
Ярмарка вакансий «Химия возможностей: стажировка & трудоустройство»
3 апреля прошла Ярмарка вакансий «Химия возможностей: стажировка & трудоустройство». Студенты химического факультета смогли напрямую поговорить с будущими работодателями, представить резюме, узнать о программах стажировок и летних практик. На Ярмарку пришли более 100 студентов, а также 17 школьников, для которых это мероприятие стало возможностью для ранней профориентации.
Промышленные партнеры химического факультета ТГУ презентовали на Ярмарке вакансий свои компании, рассказали студентам о предоставляемых возможностях для трудоустройства и рассмотрели резюме. Присутствовали представители следующих компаний: АО «Органика» (г. Новокузнецк), АО «Вектор-Бест» (г. Новосибирск), ООО «Уралпротект» (г. Магнитогорск), ООО «ИХТЦ» (г. Томск), НОЦ ГПН ООО «Мехатроник» (г. Томск), АО «ПФК Обновление» (г. Новосибирск), АО «НИИМЭ» (г. Зеленоград), КАО «Азот» (г. Кемерово), АО «Фармасинтез» (г. Иркутск), ООО «Угличская биофабрика» (г. Углич), АО «ГК «Титан» (г. Омск), ООО «Прайм Топ» (г. Липецк), АО «НПФ «Микран» (г. Томск), Филиал ООО «Газпромнефть – смазочные материалы» «Омский завод смазочных материалов» (г. Омск).
— Ярмарка вакансий на химическом факультете проводится ежегодно. Это традиционное мероприятие, благодаря которому студенты могут прокачать свои «гибкие навыки», наладить полезные связи, увидеть, какое разнообразное будущее их ожидает. Сегодня химики востребованы производством, они могут работать как на заводе, так и в НИИ, в университете, в школах, на предприятиях химической промышленности. Ярмарка вакансий позволяет понять свои возможности. Для школьников Ярмарка вакансий также была интересна, в том числе, для тех, кто еще не определился с будущей специальностью, — рассказала специалист по работе с промышленными партнерами Элина Абрамова.
Кроме того, на Ярмарке вакансий работали Центр компетенций ТГУ и Отдел практик и трудоустройства.
Источник: Химический факультет Томского государственного университета, chem.tsu.ru
Промышленные партнеры химического факультета ТГУ презентовали на Ярмарке вакансий свои компании, рассказали студентам о предоставляемых возможностях для трудоустройства и рассмотрели резюме. Присутствовали представители следующих компаний: АО «Органика» (г. Новокузнецк), АО «Вектор-Бест» (г. Новосибирск), ООО «Уралпротект» (г. Магнитогорск), ООО «ИХТЦ» (г. Томск), НОЦ ГПН ООО «Мехатроник» (г. Томск), АО «ПФК Обновление» (г. Новосибирск), АО «НИИМЭ» (г. Зеленоград), КАО «Азот» (г. Кемерово), АО «Фармасинтез» (г. Иркутск), ООО «Угличская биофабрика» (г. Углич), АО «ГК «Титан» (г. Омск), ООО «Прайм Топ» (г. Липецк), АО «НПФ «Микран» (г. Томск), Филиал ООО «Газпромнефть – смазочные материалы» «Омский завод смазочных материалов» (г. Омск).
— Ярмарка вакансий на химическом факультете проводится ежегодно. Это традиционное мероприятие, благодаря которому студенты могут прокачать свои «гибкие навыки», наладить полезные связи, увидеть, какое разнообразное будущее их ожидает. Сегодня химики востребованы производством, они могут работать как на заводе, так и в НИИ, в университете, в школах, на предприятиях химической промышленности. Ярмарка вакансий позволяет понять свои возможности. Для школьников Ярмарка вакансий также была интересна, в том числе, для тех, кто еще не определился с будущей специальностью, — рассказала специалист по работе с промышленными партнерами Элина Абрамова.
Кроме того, на Ярмарке вакансий работали Центр компетенций ТГУ и Отдел практик и трудоустройства.
Источник: Химический факультет Томского государственного университета, chem.tsu.ru
07.04.2025
Бегом, пешком и ползком. Российский и мировой рынок стали: 23—30 марта 2025 г.
Прошлая неделя вместила в себя такие события как отчет о работе правительства в Государственной Думе, весьма насыщенная поездка президента в Мурманск, 12-часовые экспертные переговоры в Эр-Рияде. На международном уровне в центре внимания продолжает оставаться американский президент Дональд Трамп, который ввел 25%-ные пошлины уже и на импорт автомобилей.
Выступление премьер-министра Михаила Мишустина в Госдуме в очередной раз продемонстрировало, что российская экономика имеет двойственный характер. В ней вполне уживаются и достаточно высокие темпы роста ВВП и промышленного производства, о которых поведал премьер, и тотальное замедление инвестиционных процессов из-за высоких процентных ставок.
Конечно, любому хотелось бы жить в прекрасном мире исполняемых национальных проектов, укрепляющегося технологического суверенитета, растущего внутреннего спроса, являющегося главным локомотивом отечественной экономики. Но бесспорные данные о сокращении видимого потребления стальной продукции показывают, что реальная обстановка не так хороша.
Впрочем, это наша давняя традиция. Еще Ленинские декреты в значительной мере представляли собой виртуальную реальность. В них декларировались идеи, показывался примерный путь их воплощения в жизнь, а дальше все зависело от исполнителей на местах.
Три с лишним года ускоренного и во многом вынужденного импортозамещения показали самые «тонкие» места российской экономики. Прежде всего, это нехватка людей. Компетентных управленцев, способных разрабатывать и реализовывать стратегические проекты. Инженеров и ученых, благодаря которым появляются и воплощаются в жизнь передовые технические идеи. Квалифицированных специалистов, непосредственно продвигающих все на практике. Сильный тормозящий эффект оказывают бюрократия, боязнь малейшего риска на управленческом уровне, отсутствие четкой ответственности, банальная алчность.
Не то, чтобы у нас все было так плохо — в большинстве других мест еще хуже. Иначе по итогам 2024 г. Россия не заняла бы третье место в G20 по темпам экономического роста. Где собираются правильные люди, там и получаются правильные результаты. Просто на очень и очень многие направления их не хватает.
Например, несколько шокирующие выводы показали ряд исследований, раскрывающих положение дел в строительной отрасли, безусловно, важнейшей для металлопотребления. Так, в РИА Недвижимость привели данные консалтинговой компании в сфере промышленности стройматериалов СМПро. В соответствии с ними, в себестоимости жилья в последнее десятилетие резко возросла доля непроизводственных затрат.
Если в 2014 г. на прибыль девелопера, затраты на приобретение прав на земельный участок, стоимость прокладки внешних инженерных коммуникаций и их подключения, затраты на ввод в эксплуатацию, а также рекламу, содержание компании и выплаты по кредитам приходилось 32% от стоимости новостройки, то в 2024 г. — уже 58%. Тогда как доля строительных материалов сократилась от 45 до 25%, а строительно-монтажных работ — от 23 до 17%. В 2024 г., как сообщает СМПро, стоимость строительно-монтажных монтажных работ увеличилась лишь на 14%, в то время как прочие составляющие цены новостройки — на 45%.
В онлайн-дискуссии «ЕРЗ-тренды», проведенной порталом «Единый ресурс застройщиков» на прошлой неделе, отмечалось, что рост себестоимо сти строительства в жилищном секторе достигает 50-65% по отношению к 2023 г., причем наибольший вклад в него внесли банковские проценты, покупка земли, инженерная и социальная инфраструктура, заработные платы управленческого персонала.
Челябинская девелоперская компания «Группа Голос» оценила удорожание строительства дома, начатого в первом квартале 2023 г., в 18%. При этом собственно расходы на нулевой цикл и возведение стен практически не изменились, но вот фасады, балконное остекление, механизация и транспорт подорожали более чем на 40%, а некоторые категории минераловатной плиты — более чем на 65%.
Наверное, Центральный банк, который уже более полутора лет безуспешно пытается остановить инфляцию, смотрит куда-то не совсем туда. Ее основным источником достаточно четко видится увеличение затрат бизнеса, в котором можно выделить несколько составляющих.
Да, в немалой степени это перегрев экономики, о котором говорили в ЦБ в 2023-2024 гг. Инвестиционный подъем, рожденный господдержкой и уходом с российского рынка западных компаний, привел к увеличению спроса на рабочую силу и другие ресурсы. Льготная массовая ипотека создала дополнительный спрос на жилье, превышавший возможности девелоперов.
Но это только часть ответа. Как представляется, не меньшую роль сыграл импорт. Сначала «импорт инфляции» в 2021 г., когда триллионы долларов, вброшенные в экономику западных стран, привели к удорожанию всех товаров и ресурсов, что через прозрачные в те времена границы перешло к нам. Затем санкции значительно увеличили стоимость импортных товаров для российских покупателей за счет накладных расходов. Да и скачки курса рубля этому очень поспособствовали.
Этому можно было бы противопоставить расширение внутреннего предложения, но... не сыграло. Не хватило, прежде всего, людей — организаторов производства и квалифицированных исполнителей. А затем повышение процентных ставок окончательно поставило на этом пути крест. Кроме того, удорожание кредитов стало еще одним источником роста затрат.
Наконец, практически не было организовано никакого контроля над ценами. Хотя еще в 2021 г. было понятно, что резкое подорожание всего и вся в России не имеет под собой никаких внутренних причин. Меры правительства (например, экспортные, затем курсовые пошлины на стальную продукцию) оказались сильно запоздалыми. А в строительном секторе на этот счет не было сделано вообще ничего.
В итоге затраты продолжают расти, тогда как денежно-кредитная политика направлена исключительно на удушение спроса, т. е. только усугубляет проблему. И хотя в правительстве уже появилось понимание необходимости смены курса, реальных шагов пока нет. Спад, начавшийся в экономике прошлой осенью, не сильно испортил хорошие статистические показатели 2024 г. Первый квартал 2025 г., по-видимому, окажется заметно хуже, но соответствующая статистика появится лишь в апреле-мае.
В общем, ближайшие месяцы российским поставщикам стальной продукции придется прожить в состоянии стагфляции. В строительстве сокращается количество новых строек, прежние проекты постепенно заканчиваются. В правительстве видят риск падения в 2027-2028 гг. и заявляют о подготовке мер противодействия, но медленное ухудшение будет происходить и в текущем году.
Поставщики стальной продукции не видят возможности для весеннего подъема на российском рынке. Вот уже март подошел к концу, причем, на редкость теплый март, а видимый спрос на арматуру, листовой прокат и сварные трубы так и оставался низким. Очевидно, высокие ставки и дальше будут препятствовать росту.
Поэтому металлургическим компаниям и дальше придется ограничивать объем производства и уделять повышенное внимание экспорту несмотря на слишком сильный, по их мнению, рубль. Хотя на самом деле это не рубль сильный (до начала 2022 г. он был еще сильнее, и никто на него не жаловался), а долларовые цены на мировом рынке низкие и затраты высокие.
За рубежом продолжают усиливаться протекционистские настроения. Все больше рынков закрываются от импорта или устанавливают входные барьеры. Вот там цены растут, хотя этот процесс имеет как начало, так и конец. Например, во Вьетнаме местные производители начали сбавлять котировки, а в Евросоюзе и США повышение замедлилось. Причем, основной причиной местные специалисты называют недостаточный спрос. Американские пошлины пока не запустили процесс импортозамещения — такие вещи быстро не делаются, а вот вызванное ими сокращение оборотов международной торговли уже сказывается. И на экономике самих США — тоже.
В Китае на первый план вышел вопрос об уменьшении объемов выплавки стали. Предлагается сократить его на 20-50 млн. т по сравнению с прошлым годом. Причем 50 млн. т выглядят более обоснованными. По оценкам компании Mysteel, внутреннее потребление в Китае в текущем году уменьшится на 3% по сравнению с 2024 г., т. е. на 25-30 млн. т, а экспорт упадет из-за антидемпинга.
Впрочем, хотя парочка компаний сообщила о снижении выплавки в апреле, в целом по отрасли в Китае сейчас наблюдается рост. Все-таки весна — это период сезонного подъема в строительном секторе. Правда, пока что покупательская активность там довольно слабая, а котировки на прокат на Шанхайской фьючерсной биржи не растут.
Вполне вероятно, что производство стали в Китае упадет во втором полугодии, как это и было в предыдущие три года. Не исключено, что такую же ограничительную политику придется проводить и российским металлургическим компаниям.
Хорошо, когда хотя бы часть отечественной экономики продолжает быстро бежать вперед. Но многие вынуждены сбавлять темп.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
Выступление премьер-министра Михаила Мишустина в Госдуме в очередной раз продемонстрировало, что российская экономика имеет двойственный характер. В ней вполне уживаются и достаточно высокие темпы роста ВВП и промышленного производства, о которых поведал премьер, и тотальное замедление инвестиционных процессов из-за высоких процентных ставок.
Конечно, любому хотелось бы жить в прекрасном мире исполняемых национальных проектов, укрепляющегося технологического суверенитета, растущего внутреннего спроса, являющегося главным локомотивом отечественной экономики. Но бесспорные данные о сокращении видимого потребления стальной продукции показывают, что реальная обстановка не так хороша.
Впрочем, это наша давняя традиция. Еще Ленинские декреты в значительной мере представляли собой виртуальную реальность. В них декларировались идеи, показывался примерный путь их воплощения в жизнь, а дальше все зависело от исполнителей на местах.
Три с лишним года ускоренного и во многом вынужденного импортозамещения показали самые «тонкие» места российской экономики. Прежде всего, это нехватка людей. Компетентных управленцев, способных разрабатывать и реализовывать стратегические проекты. Инженеров и ученых, благодаря которым появляются и воплощаются в жизнь передовые технические идеи. Квалифицированных специалистов, непосредственно продвигающих все на практике. Сильный тормозящий эффект оказывают бюрократия, боязнь малейшего риска на управленческом уровне, отсутствие четкой ответственности, банальная алчность.
Не то, чтобы у нас все было так плохо — в большинстве других мест еще хуже. Иначе по итогам 2024 г. Россия не заняла бы третье место в G20 по темпам экономического роста. Где собираются правильные люди, там и получаются правильные результаты. Просто на очень и очень многие направления их не хватает.
Например, несколько шокирующие выводы показали ряд исследований, раскрывающих положение дел в строительной отрасли, безусловно, важнейшей для металлопотребления. Так, в РИА Недвижимость привели данные консалтинговой компании в сфере промышленности стройматериалов СМПро. В соответствии с ними, в себестоимости жилья в последнее десятилетие резко возросла доля непроизводственных затрат.
Если в 2014 г. на прибыль девелопера, затраты на приобретение прав на земельный участок, стоимость прокладки внешних инженерных коммуникаций и их подключения, затраты на ввод в эксплуатацию, а также рекламу, содержание компании и выплаты по кредитам приходилось 32% от стоимости новостройки, то в 2024 г. — уже 58%. Тогда как доля строительных материалов сократилась от 45 до 25%, а строительно-монтажных работ — от 23 до 17%. В 2024 г., как сообщает СМПро, стоимость строительно-монтажных монтажных работ увеличилась лишь на 14%, в то время как прочие составляющие цены новостройки — на 45%.
В онлайн-дискуссии «ЕРЗ-тренды», проведенной порталом «Единый ресурс застройщиков» на прошлой неделе, отмечалось, что рост себестоимо сти строительства в жилищном секторе достигает 50-65% по отношению к 2023 г., причем наибольший вклад в него внесли банковские проценты, покупка земли, инженерная и социальная инфраструктура, заработные платы управленческого персонала.
Челябинская девелоперская компания «Группа Голос» оценила удорожание строительства дома, начатого в первом квартале 2023 г., в 18%. При этом собственно расходы на нулевой цикл и возведение стен практически не изменились, но вот фасады, балконное остекление, механизация и транспорт подорожали более чем на 40%, а некоторые категории минераловатной плиты — более чем на 65%.
Наверное, Центральный банк, который уже более полутора лет безуспешно пытается остановить инфляцию, смотрит куда-то не совсем туда. Ее основным источником достаточно четко видится увеличение затрат бизнеса, в котором можно выделить несколько составляющих.
Да, в немалой степени это перегрев экономики, о котором говорили в ЦБ в 2023-2024 гг. Инвестиционный подъем, рожденный господдержкой и уходом с российского рынка западных компаний, привел к увеличению спроса на рабочую силу и другие ресурсы. Льготная массовая ипотека создала дополнительный спрос на жилье, превышавший возможности девелоперов.
Но это только часть ответа. Как представляется, не меньшую роль сыграл импорт. Сначала «импорт инфляции» в 2021 г., когда триллионы долларов, вброшенные в экономику западных стран, привели к удорожанию всех товаров и ресурсов, что через прозрачные в те времена границы перешло к нам. Затем санкции значительно увеличили стоимость импортных товаров для российских покупателей за счет накладных расходов. Да и скачки курса рубля этому очень поспособствовали.
Этому можно было бы противопоставить расширение внутреннего предложения, но... не сыграло. Не хватило, прежде всего, людей — организаторов производства и квалифицированных исполнителей. А затем повышение процентных ставок окончательно поставило на этом пути крест. Кроме того, удорожание кредитов стало еще одним источником роста затрат.
Наконец, практически не было организовано никакого контроля над ценами. Хотя еще в 2021 г. было понятно, что резкое подорожание всего и вся в России не имеет под собой никаких внутренних причин. Меры правительства (например, экспортные, затем курсовые пошлины на стальную продукцию) оказались сильно запоздалыми. А в строительном секторе на этот счет не было сделано вообще ничего.
В итоге затраты продолжают расти, тогда как денежно-кредитная политика направлена исключительно на удушение спроса, т. е. только усугубляет проблему. И хотя в правительстве уже появилось понимание необходимости смены курса, реальных шагов пока нет. Спад, начавшийся в экономике прошлой осенью, не сильно испортил хорошие статистические показатели 2024 г. Первый квартал 2025 г., по-видимому, окажется заметно хуже, но соответствующая статистика появится лишь в апреле-мае.
В общем, ближайшие месяцы российским поставщикам стальной продукции придется прожить в состоянии стагфляции. В строительстве сокращается количество новых строек, прежние проекты постепенно заканчиваются. В правительстве видят риск падения в 2027-2028 гг. и заявляют о подготовке мер противодействия, но медленное ухудшение будет происходить и в текущем году.
Поставщики стальной продукции не видят возможности для весеннего подъема на российском рынке. Вот уже март подошел к концу, причем, на редкость теплый март, а видимый спрос на арматуру, листовой прокат и сварные трубы так и оставался низким. Очевидно, высокие ставки и дальше будут препятствовать росту.
Поэтому металлургическим компаниям и дальше придется ограничивать объем производства и уделять повышенное внимание экспорту несмотря на слишком сильный, по их мнению, рубль. Хотя на самом деле это не рубль сильный (до начала 2022 г. он был еще сильнее, и никто на него не жаловался), а долларовые цены на мировом рынке низкие и затраты высокие.
За рубежом продолжают усиливаться протекционистские настроения. Все больше рынков закрываются от импорта или устанавливают входные барьеры. Вот там цены растут, хотя этот процесс имеет как начало, так и конец. Например, во Вьетнаме местные производители начали сбавлять котировки, а в Евросоюзе и США повышение замедлилось. Причем, основной причиной местные специалисты называют недостаточный спрос. Американские пошлины пока не запустили процесс импортозамещения — такие вещи быстро не делаются, а вот вызванное ими сокращение оборотов международной торговли уже сказывается. И на экономике самих США — тоже.
В Китае на первый план вышел вопрос об уменьшении объемов выплавки стали. Предлагается сократить его на 20-50 млн. т по сравнению с прошлым годом. Причем 50 млн. т выглядят более обоснованными. По оценкам компании Mysteel, внутреннее потребление в Китае в текущем году уменьшится на 3% по сравнению с 2024 г., т. е. на 25-30 млн. т, а экспорт упадет из-за антидемпинга.
Впрочем, хотя парочка компаний сообщила о снижении выплавки в апреле, в целом по отрасли в Китае сейчас наблюдается рост. Все-таки весна — это период сезонного подъема в строительном секторе. Правда, пока что покупательская активность там довольно слабая, а котировки на прокат на Шанхайской фьючерсной биржи не растут.
Вполне вероятно, что производство стали в Китае упадет во втором полугодии, как это и было в предыдущие три года. Не исключено, что такую же ограничительную политику придется проводить и российским металлургическим компаниям.
Хорошо, когда хотя бы часть отечественной экономики продолжает быстро бежать вперед. Но многие вынуждены сбавлять темп.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»